Ничья… - стр. 33
– Вам следует уйти немедленно, – зашел в комнату с бумагами все тот же сухой сириец, обратившись к Владе. Она понимающе кивнула и устремилась к выходу, в дверях повернувшись к бывшему любовнику.
– Прощай, – тихо сказала она, – Алла маак (араб. – Аллах с тобой).
– Запомни, асфура, если мне будет дана еще одна жизнь, я проведу ее с тобой. – он повелительно указал на нее пальцем, и почему – то девушке показалось, что его утверждение не риторическое…
Влада развернулась и вышла прочь, а в его голове еще несколько минут звучал стук ее каблуков о холодный каменный пол.
– Если бы можно было себе приказать… – с горечью на сердце произнесла Влада, одними губами, выходя из комнаты для допросов, а потом подняла глаза и поняла, что воздуха в легких больше не хватает…
ГЛАВА 8
У соседнего кабинета, опершись о дверной косяк, с непроницаемым лицом стоял Васель собственной персоной. И смотрел на нее так, что земля ушла из под ног. Злость, разочарование, презрение – вы не знаете значение этих слов, если не видели его взгляда в тот момент.
– Следуй за мной, – сказал он тихо, развернувшись и направившись к выходу.
Влада машинально стала озираться по сторонам в поисках своих сопровождающих. Ни Ивана Ильича, ни араба видно не было, а скорее всего, они были слишком увлечены окучиванием ныне сговорчивого Карима. Девушка же сыграла свою роль и была больше не нужна… Делать было нечего. Она нервно сглотнула и пошла за Васелем, флюиды гнева которого долетали до нее даже на расстоянии. Неуверенный стук ее каблуков раздавался по всему коридору.
Как он оказался здесь? Что слышал? Конечно, многое, иначе бы сейчас так не смотрел на нее…
Они вышли на улицу под беспристрастно – презрительные в отношении Влады и раболепные в отношении Васеля взгляды охраны. На секунду она подумала, что они так сильно пресмыкаются перед ним, что если бы он решил прямо здесь пырнуть ее ножом, то они бы все коллективно сделали вид, что ничего не произошло. Вспомнила его слова, сказанные ей давным – давно, еще в начале знакомства, что ментальность восточных людей отлична от европейских людей, как и навязываемые им чуждые ценности. А он и пырнул, только взглядом…
– В машину, – все таким же не требующим возражения голосом сказал он, когда водитель подогнал знакомую Владе Карреру Васеля.
– Что это значит? – начала она по – арабски.
– Заткнись, – резко перебил ее голос по – русски.
– Васель, ты все не так понял…
– Я сказал, заткнись! – закричал он так, что окна в автомобиле задребезжали… И этот убивающий взгляд… Нет, нет ни тепла, не любви, ни даже похоти. Презрение и гнев.