Ничего больше - стр. 27
– Фу! Как ты можешь это пить? – воскликнула она наконец.
Я пододвинул к Дакоте ее стакан.
– У него вкус прямо как у дегтя, фу! – Она всегда любила драматизировать.
– Мне нравится, – потягивая кофе, я пожал плечами.
– И давно ты пьешь такой странный кофе? – Дакота снова сморщила нос в гримасе отвращения.
Я засмеялся.
– Он не странный. Здесь только вода и эспрессо, – сказал я, защищая свой любимый напиток.
Она фыркнула.
– Для меня странный.
В ее словах чувствовалось еще что-то. Трудно определить точно, но похоже, что она за что-то на меня злится, хотя я не понимаю, в чем моя вина.
Как будто мы все еще встречаемся.
– А я купил тебе лимонные кексы. Две штуки.
Я пододвинул к ней через стол коричневый бумажный пакет. Дакота покачала головой и вернула его на мой край стола.
– Я больше не могу есть такие штуки. Этот кофе – мой завтрак. – Она поморщила нос, и я вспомнил ее жалобы на рацион, принятый в академии. Ей приходится соблюдать строгую диету, и лимонный кекс в нее точно не входит. – К сожалению.
Скривившись, я завернул пакет, чтобы взять кексы домой и съесть их позже, когда Дакота не будет свидетелем моего чревоугодия.
– Как поживаешь? – поинтересовался я после затянувшейся паузы, как будто никто из нас не знал, о чем разговаривать, когда мы уже не пара.
Мы вели себя как чужие. До того как Дакота стала моей девушкой, мы много лет дружили. Ее брат был моим лучшим другом, и это сближало нас еще больше. Чувствуя, как по спине бегут мурашки, я ждал ответа.
– У меня все в порядке.
Она вздохнула, прикрыв на мгновение глаза. Мне стало ясно, что она лжет.
Я вытянул руку и положил на стол. Мне так хотелось прикоснуться к ней, но это было бы неуместно.
– Ты знаешь, что можешь сказать мне всё.
Она снова вздохнула, не принимая помощь.
– Надеюсь, ты помнишь, что я твой безопасный причал? – напомнил я Дакоте.
Когда я впервые увидел ее в слезах, с окровавленной головой на крыльце, я поклялся, что всегда буду защищать ее. Ни время, ни наш разрыв не могут изменить данного мной обещания. Но это было не то, что Дакота хотела услышать.
– Нет, – оттолкнула она мою руку. – Мне не нужен причал, Лэндон, мне нужно… Ну, я сама не знаю, что мне нужно, потому что моя жизнь летит ко всем чертям, и я не знаю, как все исправить.
Ее глаза потемнели. Она ждала моего ответа.
Ее жизнь летит ко всем чертям? Что это вообще значит?
– Как же так? Дело в академии?
– Я говорю обо всем, буквально обо всем.
Не понимаю. Возможно, потому, что она не рассказала мне ничего, что позволило бы мне понять, как ей помочь.
Когда мне исполнилось пятнадцать, я осознал, что готов ради Дакоты на все. Я специалист. Я тот, кто поможет все исправить. Поможет каждому, особенно девушке с вьющимися волосами, жившей по соседству с мерзавцем-отцом и братом, который мог получить трепку, только попытавшись что-то сказать. И вот пять лет спустя мы уже вдали от нашего неторопливого тлетворного города и от того придурка, а некоторые вещи остались прежними.