Незримые фурии сердца - стр. 17

– Там нужна официантка в буфет. В одиннадцать я встречаюсь с миссис Хеннесси, которая решит, гожусь ли я им.

– Что ж, новость хорошая. Как думаешь, ты…

В скважине скрежетнул ключ, открывший дверь лишь со второй попытки, затем послышались шаги; чтобы Смут ее не заметил, мать отсела чуть глубже в комнату, уставившись на трещину в стене, похожую на русло реки Шаннон.

– Вот ты где. – Голос Смута прозвучал удивительно мягко. – Приятно, когда тебя встречают в этаком виде.

– Джек! – оборвал друга Шон, тон его был непривычно резок. – Здесь Кэтрин.

Мать развернулась к двери, и взгляд ее, рассказывала она, заметался с мускулистого безволосого торса Шона под мыльной водой на физиономию Смута, с каждой секундой все больше мрачневшую. Не вполне понимая, в чем напортачила, мать снова отвернулась, пряча свое пылающее лицо.

– Привет, Джек, – весело сказала она.

– Здорово, Китти.

– Отмаялся на каторге?

Смут не ответил, в комнате повисло молчание, и маму прямо подмывало обернуться и узнать, что там происходит. Никто не произнес ни слова, но было полное впечатление, что приятели разговаривают взглядами. Наконец раздался голос Шона:

– Кэтрин сказала, что завтра у нее собеседование. Речь о работе в парламентском буфете, представляешь?

– Я могу представить ее где угодно, – сказал Смут. – Всё так, Китти? Ты вступаешь в ряды работниц? Зуб даю, твоим следующим шагом станет объединение Ирландии.

– Если произведу хорошее впечатление и понравлюсь начальнице, я, будем надеяться, получу эту работу, – ответила мать, игнорируя насмешку.

– Я вылезаю, Кэтрин! – крикнул Шон. – Не смотри.

– Да я закрою дверь, вытирайся спокойно. Чистое белье нужно?

– Я подам.

Смут вошел в спальню, взял брюки и свежую рубашку, висевшие на спинке стула, из ящика комода достал белье и носки, а потом встал перед матерью, вынудив ее посмотреть на него.

– Думаешь, на собеседовании проблем не возникнет? – спросил он.

– С чем? – Мать отметила, что он очень бережно держит вещи Шона, а трусы его выставил напоказ, словно желая ее смутить.

– Вот с этим. – Смут кивнул на ее живот.

– Я купила кольцо. – Мама вытянула левую руку.

– Красиво жить не запретишь. А что будет, когда родится ребенок?

– У меня есть План.

– Ты о нем все уши прожужжала. Скажешь хоть, что за план такой, или нам самим догадываться?

Мать не ответила, и Смут шагнул к выходу, проговорив так тихо, чтобы услышала только она:

– Очень надеюсь, ты получишь эту сраную работу и на хер уберешься отсюда, оставив нас в покое.

Когда на следующий день мать пришла в парламент, на ее левом безымянном пальце блестело обручальное кольцо. На входе она сообщила свое имя кряжистому охраннику, чье лицо говорило о том, что он охотно оказался бы в любом другом месте. Страж сверился со списком посетителей и, покачав головой, заявил, что ее в этом перечне нет.