Незолушка, или Любовь в секс-шопе - стр. 30
Я ничего не ответила, продолжая молча хлопать глазами, но Геннадию Петровичу ответ не требовался. Сомневаюсь, что он вообще заметил бы, нацепи я прямо сейчас во-о-о-от тот костюм медсестрички и начни танцевать эротические танцы, которые в моем случае граничили с тотальным уничтожением психики всех присутствовавших.
– Ты же уезжаешь скоро…
– Ради такого я даже готов остаться. Или Маша поедет со мной. Ну, знаешь, жены декабристов и все такое. Кстати, пожениться мы тоже обязаны. Правда, Маша?
И вновь тишина, но тут уже даже Антон не требовал реакции, продолжив:
– А потом дети, обязательно дети. Пап, ты кого больше хочешь, внука или внучку?
Не ошибусь, если предположу, что сейчас Геннадий Петрович хотел валерьяночки. Или коньяка. Или коньяка с валерьяночкой.
– Хотя чего мелочиться. И внука, и внучку, а лучше вообще троих! В общем, не порти мою личную жизнь. Мне после этого увольнения свою девушку из глубокой депрессии выводить придется. Это тебе просто новую работницу найти, а Маше, между прочим, учебу оплачивать надо. Ты же знаешь, что она учится на ИнЯзе?
Не сумев сдержаться, посмотрела на Антона, удивляясь, что он вообще тогда слушал меня, да еще и запомнил, но парень лишь коротко подмигнул и вернулся к прессингу отца.
– Ну не будь ты таким унылым, па! Я же не так часто тебя о чем-то прошу!
Повисло молчание, разбавляемое лишь тихим тиканьем часов. Я уже успела подумать о том, как вдохновенно Геннадий Петрович будет посылать куда подальше не только меня, но и своего сына, но когда он наконец заговорил, едва не хлопнулась на пол.
– Маша, завтра как обычно. Антон – за мной, надо поговорить, – а потом развернулся и зашагал в сторону своего кабинета.
Едва мужчина скрылся в коридоре, ко мне подлетел сам виновник шоу и, не давая возможности вставить хоть слово, со смехом проговорил:
– Все его беды от безграничной любви ко мне. Жди здесь.
А затем поспешил следом за отцом. Я же так и осталась стоять посреди зала, пытаясь осмыслить то, что сейчас произошло. Понимая, что тоже не отказалась бы от валерьяночки. Или от коньяка. Или от коньяка с валерьяночкой.
Опасаясь того, что после разговора с Антоном Геннадий Петрович все же передумает и вышвырнет меня из «Кожаного кролика», собрала сумку и вышла на улицу. Все же, если есть возможность стихийного бедствия, нужно держаться подальше от эпицентра. А в случае с Антоном такая возможность была перманентной.
Я не знаю, как долго парень разговаривал с отцом, но к тому времени, как он вышел из дверей магазина, моя пострадавшая рука ныла уже с такой силой, что хотелось заныть вместе с ней.