Незнакомка. Незнакомец - стр. 43

Но босыми ногами дохожу до ванной комнаты. Стучусь. Сначала аккуратно, тихо, словно боюсь разбудить.

– Вань, ты там?

Открываю дверь. Она поскрипывает. Там никого. Это темное помещение, куда не проникает ни один лучик света.

Опираюсь на косяк и прикрываю глаза. Грустно становится, печально, что я проснулась одна. После такой эйфории и радости опустили на дно обыденности и тусклости. Ведь столько ярких красок видела перед собой в самые пиковые моменты. А сейчас серо все, бесцветно.

Быстро одеваюсь в спортивный костюм. Он лежал на спинке стула: единственное, что оказалось под рукой. Сильно спешу. Руки немного потряхивает. Не понимаю, это от спешки, моего нетерпения или обиды.

Спускаюсь на стойку регистрации. Хочу узнать, где Ваня. Он ведь не мог просто так сбежать, уехать от меня, даже не сказав ни слова. Не верю и не хочу в это верить. Это жестоко. Для меня сейчас это очень жестоко.

В холле никого. Несколько раз звоню в колокольчик на стойке. Со стороны я выгляжу растрепанной невротичкой: глаза шальные и взгляд то и дело бегает, не останавливаясь ни на каком предмете, руки живут своей жизнью.

Противная и злая тетка подходит ко мне с недовольным лицом. Ее будто отвлекли от очень важного дела. Она цокает языком, закатывает глаза. Но мне сейчас все равно. Я на грани того, что могу нагрубить и нахамить, хотя никогда так не делала. Быть грубой это не про меня. В обычной жизни. Но теперь моя жизнь стала отличаться от рядовых дней. А все началось в вечер расставания со Степой. Будь он сейчас неладен. Все он, он виноват, что я стала такой.

– Что у вас? – ох, как она недовольна!

– Мне нужно знать, молодой человек из 69, он уже уехал? Вы видели его?

Шумно вздыхает и растягивает время. Смотрит пристально своими светлыми глазами с ужасно подведенными веками и короткими черными ресницами.

– Не имею права разглашать такую информацию.

– Вы сейчас серьезно? Я же не спрашиваю, кто он такой. Просто ответ на вопрос, простой вопрос: уехал или нет?

– Допустим.

Шумно сглатываю, воздух теперь ловлю ртом. Сейчас стало жутко больно.

– Давно?

И снова вздыхает. Я ведь не пытаю ее с вопросами, но чувствую себя именно таким следователем, который достанет нужную ему информацию любым путем.

– Давно. Ранним утром еще, до завтрака.

– Ранним утром… – повторяю я.

Он не засыпал рядом, не спал. Просто дождался, пока усну я, и вышел. Собрал свои вещи и съехал. Позорно, по-тихому.

– А номер… его же еще не убирали?

– Нет, конечно. Я, вообще-то, одна тут. И за регистратора, и за официанта, и за уборщицу.

Поток ее недовольства велик. Пропускаю все мимо ушей. Но очень хочется сейчас прикрыть ее рот, чтобы замолчала и не мешала думать.