Незнакомец в Новый год или судьба и на печке найдет - стр. 17

Ну, каждый сам строит свою жизнь. Посмотрим, возможно, всё не так страшно.

– Ну что, Хари! Прокатимся по холодку? Погода чудесная, люди только просыпаются, – приговаривала я, разговаривая со своей машинкой, пока она прогревается.

Я настроила радио на новогодние песенки, и, неторопливо выехала со двора. Когда поворачивала на дорогу, вроде заметила знакомый тёмно-синий ровер. Или не он? Но сердце бухнуло о рёбра, и кровь бросилась к лицу.

– Ох, Хари, кажется, я попалась! – прохрипела внезапно охрипшим голосом, – чудится уже во встречных.

МКАД вычистили и уже успели раскатать. Только три часа дня, а город уже ожил после новогодней ночи. Уже живёт и вовсю движется в новой жизни. Странная штука время! Пожалуй, самый невосполнимый ресурс в нашей жизни.

Я с улыбкой свернула на шоссе Энтузиастов, как всегда, поражаясь замысловатой логике и чёрному юмору, как Владимирский тракт, известная дорога каторжан, кокетливо сменила своё название.

Вот уже позади Балашиха, и дорога окончательно приобрела свой вид тёмной ленты среди бескрайних заснеженных полей и безлюдных лесов. Единственной живой нити, соединяющей людские города.

10. Девятая глава

Зимняя дорога – отдельный вид красоты. Специальный. Для возможности подумать о ненужной суетливости и бренности бытия.

Ни одной живой души, лишь хрупкая морозная красота. Монохромная. Не отвлекающая цветом от сути.

Перезагрузка природы.

«Умрёшь – начнёшь опять сначала и повторится всё как встарь…»

Улыбнулась и, глянув на датчик топлива, стала высматривать съезд на заправку.

Моя Хари была капризной девочкой. Особенно зимой. Не любит моя машинка холода. Как-то странно работает двигатель на низких оборотах. Нужно выбрать время и заехать на сервис. Ну а шумная печка мне лично не мешает. Главное, что она тёплая и быстро нагревается.

Три часа пролетели незаметно. И если вначале я ещё нервничала и дёргалась, вспоминая последние события, то, подъезжая к городу, окончательно успокоилась.

Предвкушала встречу с родителями.

Я выросла в дружной и любящей семье. В атмосфере любви. Возможно, от этого я и решилась строить себе семью. Мне не хватало любви и тепла, живя одной в Москве.

Родители могли ругаться между собой, могли ссориться и ругаться, но мы с Людмилой точно знали, что они любят друг друга. Это чувствовалось во взглядах, в ежедневной заботе, в миллионе мелочей.

Даже очень обиженная на отца мама всегда следила за его язвой. А отец, возмущённый непониманием женой очень важных политических моментов, обязательно укрывал мамочку шалью, когда она, разгорячённая спором, выскакивала из дома во двор.