Незнакомцы на мосту - стр. 77
Впрочем, полковник поспешил добавить:
– Разумеется, нельзя сравнивать положение русского агента с трудностями американского коммуниста, – но в его тоне отчетливо слышалось то же презрение.
Мы расстались, согласившись лишь, что ему следует самым серьезным образом рассмотреть все аспекты возможного признания в суде своей вины по одному из пунктов обвинительного заключения.
Пятница, 27 сентября
Представитель обвинения позвонил нам и сообщил, что для нас организована возможность проинспектировать «захваченные доказательства» в штаб-квартире ФБР завтра в десять часов утра. На 14.00 в тот же день назначили наш допрос Хейханена.
Честно говоря, я сильно сомневался, что разговор с Хейханеном окажется для нас столь уж полезным, но допросить его было необходимо, чтобы получше узнать этого субъекта и сделать набросок внешности в помощь нашему частному сыщику.
Суббота, 28 сентября
Ровно в 10.00 мы вошли в штаб-квартиру ФБР в Нью-Йорке на пересечении Шестьдесят девятой улицы и Третьей авеню, и я отметил для своих помощников еще одну странную иронию судьбы в деле полковника Абеля.
13 октября 1953 года Абель разместил часть своего оборудования и инструментов, для которых не находил ежедневного применения, на складе «Линкольн». И так совпало, что ныне это здание превратилось в недавно заново отделанные офисы ФБР. Таким образом, некоторые улики, попавшие в руки федеральных агентов, уже, без сомнения, размещались однажды в том же строении, но как не привлекавшая внимание собственность никому не известного художника Эмиля Р. Голдфуса.
Доказательства, собранные теперь под крышей нынешнего центра ФБР, поистине могли внушить робость. Их разложили перед нами в удлиненной формы хорошо освещенной комнате подобием гигантского шведского стола в ресторане. Всего же они занимали двадцать пять столов. И было бы совершенно справедливо описать их как полный набор оборудования для проведения крупной шпионской операции.
Агенты ФБР держались с нами подчеркнуто вежливо. Нас не ограничивали во времени, дав возможность переходить от стола к столу и осматривать каждый экспонат, внимательно читая таблички с описанием его предназначения. Мелкие предметы аккуратно вложили в целлофановые пакетики.
Сначала мы обозрели наиболее инкриминирующие из улик. В их число входили: 1) пустотелые ручки отверток, карандаши и прочие контейнеры, включая даже станок для бритья, которые, разумеется, могли использоваться для сокрытия микропленок; 2) микрофильмированные письма к Абелю от жены и дочери из России, а также микрофильм с расписанием будущих радиопередач из Москвы; 3) пустотелый кусок эбенового дерева (тот, который мы обсуждали несколькими днями ранее), содержавший полный набор шифровальных таблиц, нанесенных на очень нежную бумагу, обладавшую необычными свойствами и напоминавшую тончайшую серебряную фольгу. Я догадался, что подобный материал мог быть легко уничтожен подвергавшимся опасности агентом. Возможно, даже попросту пережеван, проглочен и переварен в желудке.