Незнакомцы на мосту - стр. 46
Кому-то Абель показался напряженным. Другие же посчитали, что для шпиона он слишком «словоохотлив». Как выяснилось, во время перелета из Хьюстона полковник коротал время за беседой с представителем службы федеральных маршалов США. Они сравнивали условия жизни в своих странах.
– Некоторых вещей, – сказал он, – им (русским) не хватает, но зато вполне достаточно многого другого.
Он согласился с маршалом – Нейлом Мэттьюзом из Хьюстона, – что уровень жизни в США был действительно высок. По его словам, на него большое впечатление произвел тот факт, что почти каждая семья здесь имела холодильник. России пока до этого далеко, признал он.
Абель согласился с Мэттьюзом и в том, что отношения между США и СССР складывались неблагоприятно. Он тем не менее выразил надежду на возможность их улучшения, если бы больше людей в каждой из наших стран понимали язык друг друга. Полковник утверждал, что это способствовало бы взаимопониманию.
Во время нашего совещания в здании окружного федерального суда при подготовке письменных показаний я невольно постоянно возвращался к тому, что произошло в номере отеля «Латам». Когда в то утро Абеля увезли, агенты ФБР вернулись и обнаружили письма от его семьи, написанные на русском языке, микропленки, частично зашифрованное сообщение, которое он собирался отправить, пустотелые карандаши, где также были спрятаны микрофильмы, кусок эбенового дерева (пресс-папье) с выдолбленной в нем полостью, куда поместились целых 250 страниц русских шифровальных кодов. И эбеновый деревянный блок, и карандаши достали из той самой корзины для мусора.
На обрывках бумаги были записаны три адреса (один в Австрии и два в России), а также распоряжение отправиться в Мехико-Сити для встречи с агентом в указанном месте.
– Это просто невероятно, – сказал я. – Вы нарушили все самые элементарные правила ведения шпионской деятельности, раскидав ее принадлежности повсюду.
Абель не нашелся, как мне ответить, и только буркнул:
– Я старался от всего избавиться.
Но я не сомневался: он понимал, что именно пренебрежение простейшими мерами безопасности поставило его на край гибели.
Хейханену не следовало знать, где Абель жил и работал. Советские разведчики всегда были известны своей порой даже излишней осторожностью и неизменно следовали правилу, что их подчиненные агенты не владели информацией ни об именах, ни об адресах, ни о «легендах прикрытия» своих руководителей. Между тем Абель признался мне, что Хейханен побывал в его студии на Фултон-стрит – пусть только однажды. Он привел Хейханена к себе с целью снабдить его дополнительным коротковолновым приемником, который хранил к кладовке, и фотоматериалами. Ему не терпелось, чтобы Хейханен открыл в Ньюарке, штат Нью-Джерси, собственное фотоателье в качестве надежного прикрытия.