Незнакомцы на мосту - стр. 29
Стараясь проявить вежливость, пожилая женщина заметила:
– На фотографиях в газетах вы выглядите хуже, чем в жизни, мистер Донован.
И все остальные ссылки на мое участие в деле носили столь же косвенный характер. Никто прямо не поднимал вопроса о том, что мне предстоит защищать полковника.
Если настроение, царившее на поминках, могло служить лишь слабым индикатором этого, то большинство писем и телефонных звонков действительно отражали общий настрой общественного мнения, ширившегося осознания различия между необходимостью обеспечить Абелю справедливый американский суд и осуждением вызывавших всеобщее неодобрение действий советских властей. Кроме того, разграничение между действиями предателей Америки и русского, служившего своей отчизне, тоже, по всей видимости, начинало восприниматься как нечто существенное. Но одновременно, напоминал я себе, крайне важно для защиты было внедрить в сознание общественности понимание еще одного аспекта: обвиняемым по этому делу будет проходить не Советская Россия.
А ведь суд уже грозовым облаком нависал над горизонтом. Его начало было назначено на 16 сентября. То есть до него оставалось меньше месяца.
Пятница, 23 августа
В девять часов утра я встретился с прокурором Муром, чтобы обсудить, как поступить с тем имуществом Абеля, которое не собирались использовать в качестве вещественных доказательств: огромным количеством инструментов, книг, «контейнеров» и тех самых картин, за судьбу которых так беспокоился Абель. Я сразу заявил федеральному обвинителю, что не возьму на себя ответственность за полотна, пока ФБР не проверит их с помощью рентгена и не даст своего разрешения. При этом я напомнил, что шпионы веками выдавали себя за художников и писали, чтобы скрыть под краской карты, схемы или сообщения. Я не считал, что мое назначение требует от меня превращения в возможного хранителя шпионских материалов. (Когда позже я изложил свою позицию Абелю, он рассмеялся и сказал – о чем я не преминул уведомить ФБР, – что подмешивал к масляным краскам барий, а потому рассмотрение холстов под рентгеновскими лучами «стало бы пустой тратой времени». Барий делает рентген бесполезным для обнаружения того, что может быть скрыто на полотне.)
Прокурор США и я пришли к единому мнению. Имущество Абеля следовало поместить на склад, куда в равной степени имели бы доступ представители обвинения и защиты. 29 июня двое агентов ФБР провели обыск в ателье Абеля и составили список из двухсот двух предметов. 16 августа они вернулись и спустили сто двадцать шесть предметов из ателье в холл, где их уложили в двадцать фанерных и деревянных ящиков.