Нежное солнце Эльзаса - стр. 27
С Рикевиром я не прогадала. Даже забыла на время, зачем мы сюда заехали, зачарованно оглядываясь по сторонам. Деревушка была крохотной, но такой живописной, что, увидев раз, ее нельзя было не запомнить на всю жизнь. Сразу за древней крепостной стеной, бережно окружавшей селение, начинались ухоженные виноградники. А в самой деревушке, старинные улочки которой были вымощены камнями, на каждом шагу взгляду открывались чудесные фахверковые дома, уютные дворы, украшенные цветами колодцы, порталы, фонтаны или эркеры. Все вокруг выглядело таким чистым и аккуратным, словно местные жители и улицы, и дворы считали продолжением своего дома. Да и, честное слово, здесь возникало такое ощущение, что люди живут одной семьей – населения всего-то тысяча двести человек, как сказал Егор. Бог ты мой, у нас в «РусводКе» народу работает больше!
Я еще долго бродила по этой милой деревушке, а Егор послушно ходил за мной следом. Потом я нырнула под вывеску какого-то винштубе и, поздоровавшись с милой хозяйкой, села за свободный столик во дворе. Егор с улыбкой опустился рядом.
– Вы меня даже не спросили, где здесь лучше пообедать, – сказал он с едва заметным укором.
– Сегодня у меня интуиция, – я подперла подбородок рукой. Внутри уже снова плясали веселые, и, надеюсь, безобидные черти, – я все выбираю сама.
– Ну, тогда не вмешиваюсь, – согласился Егор.
Правда, сама я ничего выбирать не стала – пригласила к столу хозяйку и попросила рассказать, что у нее готовят лучше всего. За неделю жизни в Страсбурге мой французский однозначно воспрял духом и теперь чувствовал себя вполне непринужденно. Дама с самой доброй улыбкой отрекомендовала нам чудесный гусиный паштет в тесте, рыбный шокрут, а на десерт – яблочный штрудель. С вином я тоже положилась на нее – отчего-то эта полная улыбчивая эльзаска в чистом льняном фартуке с вышитой на нем гигантской ромашкой понравилась мне без всяких оговорок. Оказалось, что у нее лучше всего пить «Розенбург». Я и не возражала. А Егор продолжал исповедовать свой новоявленный принцип: «Слушаю и повинуюсь», что меня и устраивало в полной мере.
За обедом мы говорили мало – во-первых, все оказалось таким вкусным, что прерываться на долгие разговоры было бы просто кощунством. А во-вторых, мне сейчас больше нравилось рассматривать уютный эльзасский двор, стены старого дома, посетителей ресторана, с большинством из которых хозяйка была знакома. И еще прохожих, которых я видела сквозь низенькую арку, ведущую с улицы во двор, а они меня нет.
– Куда теперь? – Егор наконец решился задать вопрос – я уже минут тридцать как сидела, откинувшись на спинку стула с совершенно отсутствующим видом.