Нежное искусство посылать. Открой для себя волшебную силу трех букв - стр. 14

На мой взгляд, даже слишком довольным. Или она даже ухмыльнулась?

– В чем дело? Я плохо выгляжу? Ну, скажи, – настаиваю я и посвящаю ее в мой новый эксперимент «В задницу внешний вид». – Ну, насколько все плохо? – спрашиваю я заново.

И она отвечает:

– Совсем честно?

– Да! – бешено киваю я.

– Совсем честно: ты еще никогда не выглядела хуже, чем сейчас, – выносит Дрозель свой вердикт.

– Даже после новогодней вечеринки в 2012-м, – а это кое-что да значит.

В течение трех секунд я оказываюсь в женском туалете. Признаюсь, Ева была права.

– Ничего себе старушка, – говорю я отражению в зеркале.

Это действительно просто из ряда вон что. Джинсы висят на мне ниже, чем нужно, и вовсе не в той небрежной манере, которую принято называть «папины старые джинсы», а в стиле бомжа с помойки. Это только общая картина. Волосы, как антенны, торчат во все стороны. Я готова была придушить Л.

– Бип-бип-бип, – рассмеялась Дрозель, которая пошла за мной в туалет и пальцем заставила мои волосы-антеннки раскачиваться туда-сюда. – Ладно, давай приведем тебя в порядок, – говорит она и протягивает мне влажную салфетку, чтобы смыть след от шоколадного поцелуя моего сына.

Пока Дрозель помогает, чем может, я начинаю размышлять. Почему такой внешний вид прокатывает в булочной, но приводит в ужас на работе? Почему мне так неприятно ходить по офису в таком виде? И дело не только в шоколадном отпечатке на щеке. Неужели мнение коллег важнее, чем мнение продавщицы из булочной? Почему мне не стыдно перед коричными улитками, но неловко перед коллегами? Разве я чувствую себя менее компетентной, если одета иначе?

Нет, дело не в этом. Это кое-что совсем другое. Все здесь стараются одеваться с иголочки. Это неписаный закон, прямо как в опере: ведь для солистов, декораций на сцене и самого действия не имеет значения, что на вас надето. Публика могла бы надеть джинсы, спецовку или шорты – это не сыграло бы никакой роли для оперы. Но тогда почему люди все равно приходят в праздничных нарядах? Костюм, помада, вечернее платье, начищенные до блеска туфли, красивые укладки и крошечные клатчи. Это все является частью оперы, не так ли? Не собственно оперного искусства, а похода в оперу. Все это вместе с шампанским в фойе, огромной люстрой и красным бархатом повсюду, ощущением волшебства и священного трепета, из-за которого вы осознанно входите в зал, а не плететесь, спотыкаясь и шаркая. Если бы кто-нибудь вбежал в оперный зал в джинсах, у зрителей – которые в предвкушении втискивались в вечерние наряды и сооружали высокие прически на голове, – возникло бы ощущение, будто у них что-то отняли. Как будто все их усилия были напрасны. Это самое неприятное.