Нежная помощница для сурового врача - стр. 22
Я трещала без умолку, опустив взгляд вниз, и даже не замечая, как глаза начинает щипать всё сильнее и сильнее. И вот уже слёзы, такие крупные, солёные, даже горькие, торопливо заскользили по щекам.
- Варя… - удрученно произнес Волков. Я подняла лицо, и поняла, что мы стоим у моего дома во дворе. Что вон там, прямо за вишней, виден мой подъезд. Я посмотрела на Дмитрия Романовича.
Тот был хмурым, губы его были плотно сжаты – и весь он выглядел очень сурово, холодно, но в глазах я читала то ли боль, то ли сочувствие, сама не могла понять.
Он вот сейчас назвал моё имя. Для чего? Позвал меня? Зачем? Чтобы сообщить, что мы приехали? Чтобы спросить что-то еще? Да, я была не в себе. Особенно сегодня. Вылететь с работы за это – меньше одной секунды, но это только сегодня, правда. Только сегодня я так расклеилась. Словно бы кто-то что-то подсыпал мне в воду с утра, и всё…
Всё, хватит.
- Вы знаете о том, что там произошло, в Солнечногорске? – спросила я ровно. – Два года назад?
- Знаю, да, - ответил Волков. – Один из врачей… пытался убить свою девушку в их съёмной квартире. Совершить какой-то зверский ритуал или что-то такое.
Я промолчала. Не могла говорить больше. Внутри все болело и рвалось на части.
- Спасибо, что подвезли, Дмитрий Романович, - я схватилась за ручку двери.
- Соловьева…
Я закрыла глаза.
- Это я была этой девушкой. Меня спасли только потому, что соседка позвонила в дверь – она хотела спросить про свою кошку. Вот так, представляете? Просто вжух, и вот так – позвонила второй раз за весь год, что мы жили там. Жить мне хотелось, знаете. Очень хотелось. Я уже не помнила себя от боли, но в сознании была, и мне каким-то чудом хватило сил закричать, - сказала я так, словно бы отвечала на судебном заседании. Немного помолчав, я продолжила. – Он сбежал. Его поймали потом, и упекли в психушку. Но я… - Я посмотрела на Волкова. – Я бы умерла, если бы не врач, который возился со мной двенадцать часов, не покладая рук.
Волков отвернулся, устремляя мрачный взгляд куда-то в темноту, за капли, ползущие по стеклу. Начался дождь. Небо стало не просто сумрачным, но каким-то страшно-холодным, темным, давящим.
- Мне жаль, - тихо сказал он.
Я покачала головой.
- Мне жаль только, что я так и не узнала, кем он был, этот врач. Он был проездом в этом… незабываемом теперь для меня Солнечногорске. – Я прикусила губу, побегала взглядом, рассматривая двор: спешащих в подъезды старушек, людей, открывающих зонтики, темнеющий от воды кирпич. Свет, зажигающийся в окнах. Он будто бы меня согревал, этот свет. – Меня при первой возможности для перевода увезли в Москву, и дальше всё. Я больше не хотела возвращаться в ту страшную историю ни вопросами, ни мыслями, ни чем-либо ещё. Просто закрыла эту станицу, оставив всё в прошлом. И плевать мне на всю эту психотерапию. Я просто не могу.