Нежная мятежница - стр. 2
Рослин и самой уже их приключение начинало казаться не таким опасным, а некоторые обстоятельства побега даже забавными. Например, то, как они, спрятав юбки и надев старые бриджи, брели при тусклом свете луны, надеясь, что в таком одеянии их издалека примут за мужчин. Безусловно, правда все равно станет известна. Девушка в этом не сомневалась. Но это будет потом.
А вообще все происходящее смахивало на сумасшествие. До ближайшего города они скакали верхом. Там их ждала заранее нанятая карета. Они с замиранием сердца выжидали несколько часов, чтобы убедиться в отсутствии преследования, и лишь затем отправились в путь. Впрочем, все эти меры предосторожности и вытекающие отсюда неудобства были необходимы. Вряд ли иначе можно было бы обхитрить Джорди Камерона. В этом ее успел убедить еще Грэмп. А последние сомнения Рослин рассеялись, когда она увидела лицо Джорди после оглашения завещания Грэмпа. Честно говоря, оно и ее обескуражило. Ведь Джорди, каким бы он ни был, являлся сыном внука Дункана Грэмпа Камерона, иначе говоря, его внучатым племянником. К тому же изо всех оставшихся родственников умершего он был единственным мужчиной. Права Джорди на наследование хоть какой-то части имущества Дункана сомнений не вызывают. Но, согласно завещанию, единственная внучка покойного объявлялась и его единственной наследницей. К Рослин переходили Камерон-Холл, мельницы и несчетное количество другого движимого и недвижимого имущества. В общем, все. Джорди было отчего впасть в ярость.
– Его нечего удивляться, – сказала Нетти, когда внучатый племянник уехал из Камерон-Холла, плохо скрывая раздражение. – Его же знала, Дункан его ненавидел, считая, что именно Джорди сильно виноват в смерти твоей дорогой матушка. Не потому ли Джорди так прилежно ухаживал за тобой все эти годы? Он знал, что Дункан все оставит тебе, и заранее к этому готовился. Потому и мы не должен сейчас терять время, когда Дункана уже нет с нами.
Верная служанка была права и здесь. В день оглашения воли покойного Джорди вновь сделал ей предложение, и она ему в очередной раз отказала. Медлить было нельзя. В ту же ночь они с Нетти и убежали, не успев даже оплакать дорогого покойника. Хотя она просто сдержала слово: именно так она обещала дедушке поступить незадолго до его смерти. А наплакаться от жалости и сострадания к нему время у нее было. На протяжении последних двух месяцев в Камерон-Холле никто не сомневался, что дни Дункана сочтены. И честно говоря, в глубине души Рослин понимала, что смерть будет для него избавлением от страданий. Целых семь лет дедушку непрестанно мучили приступы нестерпимой боли. Только чисто шотландское упрямство и сила воли позволяли ему переносить страдания так долго. Но, Боже, как это тяжело осознавать, что нет больше на земле этого милого старика, который так долго заменял ей и мать, и отца.