Нежна и опасна - стр. 44

Мол­ча­нов не врал, Ки­рилл дей­стви­тель­но был трав­ми­рован прош­лым. Ху­же то­го, он не за­лечил эту трав­му, ина­че не цеп­лялся бы за ме­ня. Он спа­сал ме­ня, что­бы спас­ти се­бя.

Я не мог­ла уй­ти от не­го сей­час.

Мне хо­телось зай­ти в спаль­ню Мол­ча­нова и по­махать пе­ред ка­мерой ру­ками. А по­том дож­дать­ся звон­ка и спро­сить: «Па­ша, что мне де­лать?». Мол­ча­нов единс­твен­ный знал, что де­лать с Ки­рил­лом и со мной. Мне хо­телось наб­рать тот но­мер, ко­торый выс­ве­тил­ся в те­лефо­не, ког­да я об­ни­мала его по­душ­ку и об­ли­вала её сле­зами. Мне хо­телось ус­лы­шать его го­лос. Но я не сме­ла. Он сде­лал свой вы­бор, я — сде­лала свой. И да­же Ки­рилл его сде­лал, хо­тя в от­ли­чие от нас он при­нял ре­шение не сам, а лишь под­чи­нил­ся ре­шению Ле­ны. Это она его бро­сила — а он прос­то жил с этим как мог.

И он неп­ло­хо справ­лялся. Ес­ли бы я не зна­ла о его ду­шев­ных проб­ле­мах, я бы и не по­дума­ла, что с ним что-то не так. Он всег­да был добр и при­вет­лив со мной. Он мно­го ра­ботал, при­ез­жал иног­да за пол­ночь, но всё ос­таль­ное вре­мя мы про­води­ли вмес­те. Ужи­нали в рес­то­ранах, пи­ли ко­фе на тер­ра­се, смот­ре­ли ки­но, об­ща­лись. Но по­чему-то так по­луча­лось, что на­ше об­ще­ние но­сило от­те­нок отс­тра­нён­ности. Я и по­лови­ны ему не рас­ска­зала из то­го, что рас­ска­зыва­ла Мол­ча­нову или Оле­гу — о ро­дите­лях и сво­ей хо­лод­ности, о ра­боте у Ва­силия Ива­нови­ча, о де­душ­ке и пла­нах на бу­дущее. Я да­же не ска­зала, что день­ги, по­дарен­ные им в ка­чес­тве пла­ты за ме­сяц, заб­ра­ла по­лиция. Он то­же мно­гих тем не ка­сал­ся. Я по­нима­ла: ина­че и быть не мо­жет. У ме­ня свои тай­ны, у Ки­рил­ла — свои, и мы оба не со­бира­лись друг дру­гу от­кры­вать­ся. Не по­тому, что не до­веря­ли, — прос­то не бы­ло внут­ренней пот­ребнос­ти.

Нас свя­зыва­ла не лю­бовь, а неж­ность. Не жа­лость, не со­чувс­твие, не де­ятель­ное же­лание по­мочь, а обыч­ная че­лове­чес­кая неж­ность, про­яв­лявша­яся в ус­тупках, чут­кости и вза­им­ной за­боте. Это единс­твен­ное, что мы мог­ли дать друг дру­гу.

Мы мно­го за­нима­лись сек­сом. Каж­дый день, не по од­но­му ра­зу. Я ни ра­зу не кон­чи­ла и со вре­менем пе­рес­та­ла воз­буждать­ся, но ме­ня это боль­ше не бес­по­ко­ило. Мне нра­вилось от­да­вать­ся Ки­рил­лу, нра­вилось быть нужной.
 

***

Как-то ве­чером Ки­рилл крик­нул из ка­бине­та:

— Аня, иди сю­да, с то­бой Ма­ша хо­чет по­гово­рить!

Я вспых­ну­ла от ра­дос­ти и стра­ха. Ра­дость сос­то­яла в том, что я не нап­расно му­чилась с за­жив­ле­ни­ем ра­ны, ез­ди­ла на пе­ревяз­ки и тер­пе­ла боль, — я делала это ради ма­лень­ко­го Мол­ча­нова, ко­торый ро­дит­ся зи­мой. А страх был в том, что боль­шой Мол­ча­нов мог сто­ять за Ма­шиным пле­чом.