Неживая вода - стр. 18
Снова воцарилось молчание. Игнат следил, как огонь пляшет в жерле печи, перекрашивая сосновые поленья в ровный угольно-черный цвет.
– Почему же русло пересохло? – первым нарушил молчание Игнат. – Если здесь вода живая текла, то она и должна была весь лес оживить, разве не так?
– Так, да не так, – ухмыльнулся в бороду дед Ермола. – Чтобы мертвый лес оживить, его сначала надо неживой водой сбрызнуть. От мертвой воды все раны срастаются, а все неупокоенные души покой находят. Тогда уже их оживлять можно. Только нет у нас мертвой воды, да и живой теперь нет. Забрали живую воду-то.
– Кто забрал? – почему-то шепотом переспросил Игнат.
– Да уж известно кто, – ответил Ермола и наклонился к парню, дохнул в его лицо свежей сивухой и чесноком. – Навь это была, понял? Вот оттого и окрепла она. Вот оттого и возвратилась сюда. И еще вернется…
– Ах ты ж, старый хрыч! Опять за свое!
Игнат подскочил на лавчонке. Взвился и дед Ермолка, пряча за спиной пузатую бутыль. Его жена, приземистая, крепкая бабка Агафья, налетела, как ворон на добычу.
– Опять пьянствуешь да парню голову морочишь? – В ее руках взмыл мокрый рушник и со звонким шлепком опустился на дедову лысину. – Вот я тебе покажу сейчас, как сивуху хлестать! – С каждым новым ударом дед приседал, не выпуская, однако ж, бутыль из рук, а бабка Агафья повторяла размеренно и яростно: – Вот тебе водица-огневица! Вот тебе сказочная птица! Вот тебе бес в ребро!
– Не надо, баб Агафья! Ну, хватит, а? – упросил Игнат, глядя на ужимки старого пьянчуги, хотя его так и разбирал смех. – Да мы просто разговаривали, чего уж там!
– Ты бы поменьше с хрычами старыми время проводил. – Бабка Агафья наконец отобрала у деда бутылку и встала в позу победителя, уперев в бока крепкие кулаки. – Что ты ко всем пьяницам льнешь? Когда такие молодухи по домам сидят и только ждут, пока их добрый молодец за околицу пригласит.
– У Кривцев старшая-то так похорошела! – масляным голосом отозвался дед Ермолка.
– Молчи! – Агафья снова замахнулась рушником.
Игнат разулыбался.
– Да какой же я добрый молодец? Дурачок я.
– Был дурачок, да весь вышел, – отрезала Агафья. – Хотя коли еще с пьяницами о ерунде речи вести будешь, то и совсем поглупеешь.
– Гонишь, баба Агафья?
– Гоню, – подтвердила бабка, сердито отбросила прилипшую на лоб прядь. – Я вон пирог испекла. В сенях остывает. Поди, возьми.
– Зачем же так? Расстарались для меня…
– Да не для тебя, дурень. Ты, поди, спасительницу свою так и не отблагодарил?
– Это кого же? – удивился Игнат. – Так я только намедни тете Раде плетень починил.