Нежить. Безбожная душа - стр. 2
– Гриш, а Гриш, – сказала Маришка нерешительно.
– Что еще?
– А бабы бають, что у цыган какая-то цыганка-колдунья в таборе есть, такая сильная ведьма, что все на свете может и ребеночка может помочь зачать.
– Ну! – встрепенулся Григорий. – Ты что креста не имеешь на себе по колдуньям ходить?
– Так то же Гриш на благо, а какая разница, где добра искать? – сказала Мариша, будто уже все решила для себя и без него.
– Не смей с нечистой силой связываться! Это к добру не приведет! – резко проговорил Григорий, словно отрезал.
– Ну и Бог с тобой! – проговорила Маришка, каким-то неуверенным голосом, но возвращаться к этому вопросу больше не стала. Григорию через пару дней на место сбора отправляться, к чему его лишний раз тревожить и поэтому думку она свою оставила до поры до времени про себя.
На следующий день встала Марина еще даже светать не начало; стала перед образами да давай причитать и нашептывать молитвы, словно прощения просила задумав нехорошее дело. Напоследок перекрестившись кое-как, не смея даже взглянуть на образа, вышла из хаты и низом через огород направилась на луг, где молчаливо раскинулся цыганский табор. Туман стоял сильный, воздух был холоден и свеж, пахло сыростью, луговой травой и еле уловимым запахом от уже почти потухших костров.
Возле одной кибитки ей повстречался старый цыган черный словно черт, в ухе у него блестела здоровенное золотое кольцо; усы топорщились в разные стороны будто у кота, а в зубах курилась здоровенная турецкая трубка. Испугалась Маришка, да делать нечего уже пришла, шагнула ему навстречу и говорит:
– Мне бы дедушка цыганку вашу погадать, да еще может какую нужду справить…
– Цыганку говоришь, – ухмыльнулся цыган и подмигнул, – так на это у нас и табор, куда ни глянь везде одни цыганки, да цыганы. – И старик захохотал недобрым смехом, да так что у Марины аж мурашки по коже побежали.
– Впрочем, тебе еще и погадать, да и нужду справить?… Так это к нашей бабушке тебе нужно, она на все это дюже уж горазда. Пойдем молодка, я тебе дорогу укажу, – и цыган кивнув головой, зашагал прямо в туман, а Маришка не на шутку струхнув, засеменила вслед за ним.
Они подошли к шатру из черного материала и старик что-то крикнув по-цыгански, отодвинув полу шатра исчез внутри него. Вскоре он показался вновь и кивнув в сторону палатки сказал:
– Иди, тебя уже ждут. – И подмигнув Маришке что-то напевая и насвистывая себе под нос так же быстро скрылся, – исчезнув в тумане.
Марина, озираясь, подошла к палатке и, озираясь, откинула полу, вначале заглянула в открывшуюся нишу, а потом, перекрестившись, сделав глубокий вдох вошла, будто нырнула с головой в омут. Край палатки у входа бесшумно свесился и поглотил ее. В нос Марине ударил дым и какой-то неприятный и кислый запах, в глазах без привычки стало темно, но потом мрак стал отступать и, Марина разглядела в противоположном углу слабый огонек от костра, над которым возвышалась небольшая куча тряпья, которая как показалось ей, зашевелилась и засопела. Потом куча чихнула и Маришка вздрогнула, поняв что это и была цыганка.