Нежеланный ребенок мажора - стр. 19
Представляю, что он подумал. Выражение его глаз не заставляет сомневаться.
Натянуто улыбаюсь собеседникам. Мысленно я с Тимофеем. Он будто лезвием по мне своим взглядом полоснул. Ушел как от прокаженной.
Меня что-то спрашивают. Я не совсем в себе, еще не пришла толком в сознание от обморока и теперь переживаю за малыша. Со мной что-то не так?
Пробую шевелить губами. Вроде бы десны перестали остро болеть. Осталась ноющая боль, которую можно терпеть. Я могла бы принять обезболивающие, выданные врачом, но нельзя вредить малышу.
– Ошень приятно, – бормочу, и сестра цепенеет.
– Варюша была у стоматолога сегодня, – улыбается она как лиса, извиняясь за мою оплошность, даже голову в шею вжимает.
Чем же важен ей этот строгий лысеющий дядечка? Не могу избавиться от чувства, что мой взгляд так и ползет на этот блестящий островок между двумя участками редеющей «травы».
Его лысина отражает свет. Сейчас же вроде волосы пересаживают, чего ж он ходит лысый, раз такой богатый? Странно…
– Сожалею, Варенька, – расплывается он в улыбке, и она у него добродушная, искренняя, надо сказать. Не ожидала, что меня кто-то сегодня пожалеет. – У меня после посещения стоматолога температура всегда поднимается, – делится он откровениями.
– Надо ше, – продолжаю шепелявить, чем вызываю недовольство сестры, она втыкает мне в предплечье острые ногти.
Блин, ну разве же я виновата? Но знаю, о чем она думает. От волнения шепелявлю, из-за брекетов – тоже. Никакого с меня толку нету. Лишь позорю ее. Но никто не заставлял Эляну знакомить меня с приятелями ее мужа. Или это партнер?
И вдруг я холодею. Есть причина, почему она нас тут отчаянно сводит?! Это мой будущий муж?
***
Наутро, оправившись после очередного приступа тошноты, иду на диван, чтобы свернуться клубочком и предаться жалости к себе. Чувствую себя такой несчастной, что плакать хочется. От неразделенной любви сжимается сердце. Оно как в оковах.
Вот буквально полтора года назад я жила и не тужила, но и тогда находила причины для страданий. Голодный котенок на улице, которого родители не позволили взять домой. Подкармливала его каждый день, а потом он пропал.
Горевала, плакала, пыталась отыскать и даже объявления расклеивала на столбах и в интернете публиковала. Казалось, не переживу пропажи Пушистика.
Но это кажется теперь такой ерундой по сравнению с тем, что я испытываю сейчас. Никчемная и никому не нужная кроме сестры.
Громкие крики отвлекают меня от тяжких, погружающих в пучину отчаяния раздумий. Приподнимаюсь с опорой на руки. Вслушиваюсь. Сестра и ее муж скандалят в столовой. Слышится его зычный бас и несколько визгливый голос Эляны.