Нежеланный наследник - стр. 10
Шумно втягиваю носом воздух, беру бокал с водой и делаю глоток, чтобы смочить горло. Зубами неприятно бьюсь о стеклянный край и отставляю в сторону.
— Свадьбы не будет, — говорю тихо, но мои слова будто эхо раздаются в тишине.
— Что? — Мама подскакивает на стуле и ошарашенно смотрит на меня. Началось…
Титаническим усилием воли заставляю себя поднять голову и посмотреть ей в глаза.
— Я не выйду замуж за Сергея, — говорю четко и решительно, но внутри все дрожит. Страх накатывает волнами. Сжимаю кулаки под столом так, что ногти впиваются в кожу. Боль немного отрезвляет. Позволяет не грохнуться в обморок.
— Почему, можно узнать? — Мама первой нарушает повисшую тишину. Сверлит взглядом насквозь, не давая ни единого шанса выжить.
Может, и к лучшему. Набираюсь смелости и рассказываю всю правду, как есть.
— Я беременна. Не от Сергея…
Тишина звенит в ушах, но никто не решается ее нарушить. Это раздражает. Скажите уже, что думаете, и разойдемся. Лев Иванович молчит, монотонно потирая подбородок, но его испепеляющий, свирепый взгляд гораздо красноречивее слов. Соглашаюсь с ним и тихо вздыхаю. Мама наливает себе воды и жадно выпивает до дна. Вижу, как ее жутко бомбит, и морально готовлюсь к взрыву.
«Мне все равно. Я ничего не слышу и не чувствую», — повторяю про себя, стараясь сосредоточиться на этих словах и выстроить внутри защиту от того негатива, что сейчас польется.
— Бред какой-то. — Мама роняет голову на руку и качает головой. — Лен, скажи, ты же пошутила?
— Нет. Я совершенно серьезна, — часто дышу, сохраняя остатки сил. Решающая схватка впереди.
— Ты вообще соображаешь, что натворила? — Ее голос звенит, постепенно переходя на ультразвук. Мама подскакивает на ноги и начинает ходить из стороны в сторону, как зверь, загнанный в клетку. — Ты хоть понимаешь, каким скандалом нам грозит твоя выходка?
Глубоко вздыхаю, наблюдая за ней. Уже жалею, что затеяла этот непростой разговор и рассказала о своем положении. Но по-другому нельзя.
— Какая же ты дрянь!
— Мам, не надо… — говорю в пустоту. Она меня не слышит.
— Господи, ну как ты могла! — театрально восклицает и падает обратно на стул, обмахивая лицо пальцами, будто веером. — Копцов же нас теперь по миру пустит!
Конечно. Уголки губ невольно ползут вверх. Ее никогда не интересовало ничего, кроме денег. Даже отца бросила ради них. Перевожу взгляд на ее «кошелек». Лев Иванович так же молча наблюдает за концертом. По выражению лица непонятно, что он думает по этому поводу. А впрочем, какая разница?
— Когда только успела? Ты же всегда была такой тихоней…