Нежеланная дочь - стр. 30
Жизнь вошла в привычное русло с небольшим изменением: Филипп стал нашим частым гостем. Ни я, ни Серёжа ничего плохого в этом не видели. Муж к чужому мальчику относился спокойно, они даже немного общались, хотя Филипп по началу сильно робел, но потом привык, называя того дядя Серёжа. При моём появлении Лебедев-младший неизменно вытягивался по стойке смирно. Почему-то ему казалось, что за его «плохое поведение» я могу не разрешить общаться со своей дочерью. С одной стороны это выглядело немного забавным, а с другой говорило, что мальчик уже сталкивался с определёнными запретами.
Плановое родительское собрание затянулось, точнее родители никак не хотели расходиться. Серёжа сидит за последней партой и терпеливо ждёт, когда все удовлетворят своё любопытство и покинут кабинет. В следующем году мой класс ожидает государственная итоговая аттестация, которая почему-то больше пугает родителей, чем самих учеников. И тихая паника у первых началась уже сейчас, тогда как вторые были абсолютно спокойны.
Наконец за последней мамочкой, обеспокоенной успешной сдачей экзаменов, закрывается дверь, и я выдыхаю.
– Интересно, в следующем году они ночевать здесь будут? – спрашивает муж, демонстративно бросая взгляд на часы, висевшие над школьной доской.
Согласна с ним – уже слишком поздно. Собрание в классе, где учится Дарина, закончилось, и Серёжа ждёт меня минут тридцать точно.
– Серёж, надо было идти домой. – Эту фразу я повторяю каждый раз и даже знаю, что он скажет в ответ.
– А ты по темноте потом одна пойдёшь? – Его забота заставляет улыбнуться.
– Ты звонил домой?
– Конечно, звонил. Даре не до нас. Она с Филиппом.
– Так уже поздно!
– Вот и я говорю, что «уже поздно», а ты всё никак не устанешь повторять одно и то же каждому по семидесятому разу.
Муж помогает мне надеть шубку и придирчиво осматривает кабинет перед тем, как я закрываю дверь. Мы идём по полутёмным коридорам и спускаемся вниз. В некоторых классах ещё слышны голоса, но большинство кабинетов уже закрыты.
– Полуночники! – Серёжа качает головой, делая замечание. – Такое ощущение, что у учителей нет ни дома, ни семьи, им не нужны ни сон, ни еда.
Не хочу его разочаровывать, но есть родители, которые именно так и думают.
– Серёж, осторожно, – предупреждаю мужа о высоком порожке, про который все забывают даже при дневном освещении, а сейчас его и вовсе не видно.
– Да помню я про него! – слышу ответ.
В прошлый раз, Серёжа об него здорово запнулся, и школьные стены, наверное, покраснели бы (если могли) от нелестного эпитета, вырвавшегося из груди моего мужа. К моему огромному облегчению свидетелем его красноречия была только вахтёр, пожилая женщина, работавшая в школе уже давно. Я чуть со стыда не сгорела, когда оставляла ключ от кабинета.