Нежданный папа для двойняшек - стр. 23
Он распахивает двери настежь, впуская ночную прохладу в его дом и выпуская меня уже другую.
- Это не последняя наша встреча. Поверь, у нас ещё будет ни один повод встретиться, он сказал это так убедительно, что внутри меня все дрогнуло. Вот он, мой Апокалипсис души.
13. Часть 12
Глава 12
Иду босиком по безлюдным улицам, прикрывая руками разорванную блузку. Иду и не чувствую больше ничего. Нет ни холода, ни страха, ни ужаса, который еще час назад окутывал все мое тело. Лишь пустота. Бесформенная, вязкая, напоминающая раскаленную смолу, черную слякоть битума. Туфли? Я не знаю где они, не знаю, где сейчас я… Ноги продолжают заплетаться, сами ведут домой, глаза пекут от слез, от отчаянья, которое переполняет душу.
Сложно поверить, сложно принять, что все происходит со мной. Уже произошло… И ничего не изменить, не исправить. Мое сознание будто отторгает действительность. Нет больше любви, сломаны крылья.
Что он сказал? Что мы увидимся снова? Это невозможно вынести еще раз, лучше загнать острые иглы под ногти, спрыгнуть с высокого моста. Не видеть, не чувствовать, хотя бы потому что сейчас кроме отвращения больше ничего не осталось.
«Не-на-вижу!» Теперь это слово приобрело для меня самую настоящую ценность.
Не помню, как возвращаюсь домой, не помню, как открываю дверь, как закрываюсь на все замки. Еще ночь. Тихая и безмятежная. Помню, как захожу в душ, снимаю с себя одежду и под холодными струями воды долго-долго рыдаю навзрыд, почти до обморока. Мой плач приглушал шум воды.
Хотела смыть его запах, каждое его прикосновение, но ничего не получается, он навсегда отпечатался, где-то там глубоко, как черная метка на всю оставшуюся жизнь.
Наконец-то смотрю в зеркало, темно-синее пятно на щеке, припухлость лица, красные, заплаканные глаза, на шее видны красные отметины. Он хватал меня за шею, вцепился в мое горло своими грязными руками!
Кажется, у меня сегодня тренировка, куда я в таком виде?
Звоню Гарри, говорю, что болею.
- Болеешь? – удивленно переспрашивает он. – Ты под куполом с температурой под сорок кружилась и ничего, а тут болеешь. – Даю тебе три дня Алиса и то это из-за большого уважения к твоему отцу, - он сбрасывает, его тон категоричен. Понимаю, афиши уже расклеены, я не имею права подводить цирковой коллектив даже в такой ситуации. Теперь эта моя личная душевная травма и она не должна затрагивать интересы других.
Тело ломит, болит, целыми днями просто лежу в постели. Отключаю телефон, задернув плотные шторы, лежу в темноте. Так легче, хотя мысли, как наваждение сами лезут в голову.