Нежданное счастье - стр. 35
– И на хера он мне нужен, когда есть ты? Я не голубой, чтобы мужиков в жопу трахать.
– Егор очень трудолюбивый парень. А у вас квартира в плохом состоянии. Там ремонт бы хорошо сделать.
– Да на хер мне ремонт сдался? Всё равно арендованная.
Я растерялась. В самом деле, для чего лейтенанту брать под опеку какого-то новобранца? Тому служить осталось не так уж много, а потом его можно и забыть.
– Товарищ лейтенант. Парня зачморили совсем. Он бед натворит. Начнётся расследование, вы можете потерять доверие командования. По карьере, опять же, сильный удар.
– Хм… – произносит офицер. – Ладно, приведи его завтра ко мне. Посмотрим, на что способен.
– Только у меня просьба, товарищ лейтенант, – говорю доверительно.
– Ну?
– Помогите сделать так, чтобы Егора никто в казарме не трогал больше. А то парни ночью с ним… позабавились. Я поговорила с парнишкой, он вроде бы ничего так, но сказал: если ещё раз тронут – перестреляет всех к такой-то матери. Вам ведь не нужно такое ЧП в роте, правда?
– Фамилии тех, кто его шпилил, знаешь? – строго и нахмурившись, спрашивает Виталий.
– Не могу знать.
– Память, сучка, отшибло? – скрипит зубами офицер.
– Никак нет, товарищ лейтенант! Я правда не знаю, только слышала. Может, он сам расскажет. Только помогите, пожалуйста. Он паренек хороший, работящий. Но его надо спасти, иначе…
– Сам знаю! – резко отвечает лейтенант. – Свободна!
– Есть! – прикладываю руку к пилотке, разворачиваюсь и спешно ухожу.
Ближе к вечеру по казарме пошел слух: лейтенант сделал Егора своим ординарцем. И обещал кары анальные тем, кто хоть пальцем его тронет. Напрямую, как мне потом рассказывали, Виталий никого ни в чем не обвинял. Ведь нельзя было на всю роту заявить, что Егора насиловали. После такого обязательно кто-нибудь настучит в особый отдел, начнётся расследование, парня затаскают на допросы следовали из военной прокуратуры. Шум поднимется, может до штаба дивизии дойти, а это полная задница.
Поэтому лейтенант лишь дал понять, что Егор Судоплатов отныне исполняет только его, и ничьи больше, приказы. А кто захочет испортить рядовому жизнь, тот, значит, попытается испоганить её командиру роты. В этом случае служивые поняли, что им может грозить. Во власти офицера любого отправить в дисциплинарный батальон. Это почти как тюрьма, и служить придётся там намного дольше.
Наши «отношения» с Виталием между тем продолжились. Он регулярно возил меня к себе, используя, как резиновую куклу. Я даже стала постепенно привыкать к такому. Только следила за тем, чтобы не забеременеть. Но со мной начали происходить странные вещи. Кажется, это стокгольмский синдром называется: когда жертва беспокоится за своего обидчика. Мне теперь казалось, что я у Виталия не одна. Приревновала даже его к одной поварихе – той, второй, которая слушала письмо Егорки.