Неземная девочка - стр. 11
Нина совсем распсиховалась:
– Да у нас тоже пожар! В ванной! Мы правда горим! Я не вру!
Тогда трубку взяла бабушка, Отец тем временем пытался залить пламя водой.
– Вы понимаете, мы и в самом деле, в некотором роде… э-э… так сказать, горим, – сказала бабушка.
Потом, когда огонь совместными усилиями отца и приехавших пожарных потушили, отец страшно ругался:
– Нет, ну, Юлия Ивановна! Вы уж прямо совсем! Надо же умудриться произнести: «Мы в некотором роде, так сказать, горим»! Это вроде «я немножко беременна»…
Бабушка отмалчивалась.
Когда Нина пошла в первый класс, умерла тетя Римма.
Нина считала ее второй по красоте в этом мире после матери. И не ошибалась. Нежное лицо тети, всегда слабо окрашенное по-утреннему робким, едва разгорающимся, но так и не способным разгореться до конца румянцем, было необычно тонким. Если бы тетя улыбалась хоть изредка, она стала бы настоящей красавицей, но она почему-то никогда не улыбалась. Даже когда возилась со своей маленькой Женькой. Тетя Римма была вдова.
– А что эта такое? – спросила Нина бабушку, услышав впервые это слово.
– Это женщина, у которой умер муж, – нехотя объяснила бабушка.
Нина ахнула, потрясенная, и больше спрашивать ничего не стала. Что такое «умер», она уже знала, но утешала себя мыслью, что и с ее родителями, и с бабушкой, и, конечно, с ней самой это случится не скоро. До этого еще пока очень далеко.
Позже бабушка рассказала Нине, что муж тети Риммы поехал с ней вместе в выходной к друзьям за город кататься на лыжах – Женьке только полгода было, – выпил, помчался на лыжах с горы и на всем ходу врезался в дерево. Сломал позвоночник. Умер сразу… На лыжах он катался прекрасно, даже участвовал в каких-то там лыжных гонках.
– Две дочки у меня, и у обеих жизнь не задалась, – горько вздохнула бабушка. – А ведь как в тот злополучный день Римма не хотела ехать за город, как не хотела… И Сашу своего отговаривала… Словно чуяло ее сердце.
И Нина опять ни о чем не спросила. Почему не задалась жизнь матери, было понятно без лишних слов.
Иногда бабушка принималась просить дочь и зятя отвезти ее в Германию.
– Ладно, мама, как-нибудь потом, – привычно отговаривалась Нинина мать.
Отец всякий раз возмущался:
– Нет, ну, Юлия Ивановна, ну как вы себе это все представляете? Что, вас там ждут с распростертыми объятиями? Это еще в ГДР можно съездить через «Спутник», а в ФРГ? Да и зачем вам это? Неужели вы верите, что там кого-то найдете?
Бабушка грустнела, садилась у окна и долго-долго смотрела на темнеющее вечернее небо. Нина в эти минуты молча подходила к ней и утыкалась носом в ее колени. Бабушка гладила ее по голове. Рука у нее подрагивала.