Незавершенная месть. Среди безумия - стр. 30

– Хочешь – поговори с ним.

Вебб поднял глаза ровно в тот миг, когда мать поманила его.

– Румны – женщина – хочет с тобой потолковать, Вебб.

Не выпуская из рук топора, Вебб в несколько широких шагов очутился перед Мейси.

Интуиция заставила Мейси подняться на ноги (ростом она была почти с Вебба) и тем лишить его возможности доминирования. Что касается грозных взглядов, метать таковые Мейси и сама умела. С ее темно-синим оттенком радужки это было нетрудно.

– Мистер Вебб, по поручению родителей мальчиков, которых обвиняют в краже, я расследую вторжение в дом Сандермира. Против этих детей достаточно свидетельств, однако я знаю, что вы были на месте преступления и могли видеть, что там действительно происходило.

Вебб не шевельнулся, не тряхнул головой, не кивнул в подтверждение: дескать, да, я в курсе. Прежде чем открыть рот, он просмаковал в молчании все шестьдесят секунд одной бесконечной минуты. Мейси не отпускала его взгляд, но и не торопила с ответом.

Наконец, куснув губу, Вебб заговорил:

– Я ничего не видел. Просто шел мимо с собакой.

Выговор был не цыганский – никаких гортанных звуков, как у Бьюлы.

– Мой Вебб в школе учился, – прокомментировала Бьюла, словно прочитав мысли Мейси. – Умеет по-вашему говорить. И грамоту знает. Если надо какую бумажку сочинить – он первый человек, и прочесть любой документ может. Когда Вебб с нами, нас не проведешь. Так-то.

– Полезно иметь такого человека в таборе, не правда ли, тетушка Бьюла? – улыбнулась Мейси. – А как вы думаете, мистер Вебб, мальчики действительно виновны? Это они влезли в дом, украли серебро и попытались сбежать?

Вебб снова выдержал напряженную паузу.

– Эти ребята росли в Лондоне. Они не дураки, хоть и малы годами. Если бы они и вправду сделали то, в чем их обвиняет полиция, – они бы не попались. Любой мальчишка быстро бегает. Помню себя в их возрасте. Я был неуловим. Приходилось быть неуловимым.

Вебб отошел, установил полено на пень, размахнулся топором и с силой опустил его, одним ударом расколов полено в щепки. По лесу разнеслось гулкое эхо.

Бьюла тем временем попивала чай, упершись локтями в широко раздвинутые колени, и молча наблюдала за сыном. Наконец она обратилась к Мейси:

– Ты оттуда? – Она вновь движением подбородка указала в сторону Лондона.

– Да. Там я родилась и воспитывалась.

Старая цыганка скроила усмешку.

– Родилась – да. Но воспитывалась ты по-другому, девонька.

Мейси ничего не ответила. Она смотрела на огонь. Днем здесь была лишь горстка золы и несколько головешек; теперь пламя гудело, жадно пожирая поленья и хворост.