Незавершенная Литургия - стр. 24
Отец Георгий умывал руки. Пономарь с почтительным поклоном держал лохань и из медного рукомойника лил на ладони священника. Через локоть у него был перекинут рушник, о который батюшка и вытер руки.
Обернувшись к престолу, настоятель с чистыми руками готовился свершать Бескровную Жертву. Перед ним уже были истинные Тело и Кровь Христа, и все остальные действия свершались батюшкой не спеша, с благоговейным трепетом.
К новым людям стали понемногу присматриваться, кто-то попросил их снять картузы, но те, не обращая ни на кого внимания, настойчиво пробирались к солее. Из алтаря показалась фигура пономаря в стихаре с корзинами просфор. Один из комиссаров остановил его, взяв за руку.
– Просфоры на лавке возьмете, – не глядя на него, отстранился пономарь.
Но жесткая рука не отпустила его. Он поднял глаза и вздрогнул:
– Вам кого?!
– Поп здесь?
– Как жо, тутотко.
– Где тут?
– В алтаре, где ж ему быть, обедня еще не отошла.
– Кто там еще кроме него?
– Нет никого. Ну, я помогаю… А что хотели-то?
– Мы сейчас зайдем по-тихому, а ты у двери постой, чтобы никто больше не входил.
– В алтарь? Что вы, нельзя туда мирским. Лучше я батюшку позову… Только он сейчас не выйдет, уже начался Канон.
– Тебе сказано, стой у двери. У нас дело государственной важности, так что делай, чего говорят.
В этот момент раздался возглас: «Вонмем. Святая святым». Народ встал на колени. Пономарь освободил руку и перекрестился.
– Погодили бы вы чуток, а то самое святое совершается. Не по-людски это.
– А что он там замолк? Там есть еще выход? Пошли, а то провороним!
Отец Георгий принял на ладонь Тело Христово, серый ноздристый кубик, и, прикрыв его другой рукой, склонился к святыне. Прежде, нежели вкусить Христовых тайн, он читал Златоустову молитву. Было что-то завораживающее в его преклоненной к престолу фигуре. Руки, зашнурованные в поручи, скрещены, на них склонилась глава, украшенная волнистыми прядями. Выступ фелони позади спины напоминал сложенные ангельские крылья. Вся фигура цельна и монументальна в своем благоговении.
Прежде чем причащать людей, он приобщался сам. В этом был особый смысл – не познав Христа, как можно предлагать Его другим? Вкусив частицу с ладони, священник собрал губами немногочисленные крошки. Затем взял плат, заткнул один его конец, как салфетку, за ворот, взял Чашу и благоговейно сделал три глотка. «Аминь. Аминь. Аминь», – мысленно произнес он, в то время как Кровь Христова теплой волной прокатилась внутрь. «Се прикоснуся устам моим, и отымет беззакония моя и грехи моя очистит», – шептал батюшка, отирая платом край потира. Все. Свершилось причастие. Теперь, прежде чем выйти причащать людей, он вычитывал благодарственные молитвы.