Незаконнорожденная - стр. 48

– И его жена достойна того, чтобы с ней познакомиться?

– Она однозначно отличается самыми изысканными манерами. Возможно… гораздо лучшими, чем ее муж. Миссис Уикс поразила меня тем, что похожа на… благородную леди.

– Вот как? И чем же?

– Пожалуй, в этом вы окажетесь лучшей судьей, чем я, мадам.

– Что ж, в таком случае я хотела бы на нее взглянуть. Забавно, что он не осмелился сам попросить о встрече. Но ты можешь передать ему приглашение прийти в четверг в четыре часа, если это его устроит.

– Как прикажете, миссис Аллейн. – Пташка сделала книксен и повернулась, чтобы уйти. Ее сердце бешено колотилось.

Пташка знала, что миссис Аллейн станет ждать, пока она не отойдет на достаточное расстояние, прежде чем решится войти к сыну. Когда девушка удалилась, до нее донеслись крики и звук падения чего-то тяжелого, явно брошенного через всю комнату. Пташка спустилась на самый нижний этаж, убедилась, что горизонт чист, а затем взяла из кладовой банку с маринованными яйцами[23], засунула в мешок, в котором уже лежало довольно много подобных продуктов, и запихнула его обратно под кровать. «Четверг, в четыре». Требовалось принять меры, чтобы по возможности пронаблюдать за Джозефиной Аллейн, когда та в первый раз увидит Рейчел Уикс.

При этой мысли ее охватило беспокойство, и она почувствовала, что не в силах усидеть на месте. Внезапно Пташка поняла, что понятия не имеет, как миссис Аллейн станет себя вести, когда столкнется с женщиной, так сильно похожей на Элис, ту самую девушку, которую она винила в болезни сына. Пташка внезапно осознала, что ей необходимо вновь увидеть новоиспеченную миссис Уикс – как бы больно это ни было, как тогда, в «Голове мавра», когда ее сердце сперва чуть не выскочило из груди от радости, а потом замерло, едва стало ясно, что это вовсе не Элис. Тем не менее такое поразительное сходство казалось невероятным. Пташке ужасно хотелось снова посмотреть на эту женщину, чтобы проверить первое впечатление, говорившее, что ее лицо как две капли воды походит на тот заветный образ, память о котором постоянно ее преследовала. «А если Джозефина Аллейн придет в ярость при встрече с ней, прогонит ее из дома и откажется впускать… тогда все будет кончено еще раньше, чем начнется». Она мерила шагами покоробившийся пол в своей каморке, разворачиваясь так часто, что это вызывало головокружение. «Делу дан ход, и его теперь не остановить».

День, когда ожидали приезда благодетеля Элис, выдался пасмурным. Дождь лил со свинцового неба прямыми струями, проделывая дырочки в земле, стекая по дымоходу и шипя на поленьях в камине. Возбужденная Элис без конца подбегала к кухонному окну, чтобы не пропустить его приезда, и казалась намного моложе своих семнадцати лет. Пташка заметила, что Бриджит надела свой лучший наряд и совершенно чистый передник, а Элис утром убирала свои светлые волосы с особенной тщательностью. Тусклый дневной свет переливался на ее локонах. Бриджит нашла для Пташки простое серое шерстяное платье с длинными рукавами. Девочке нравилось чувствовать, как его теплый подол касается лодыжек. А еще ей купили у торговца вразнос, который подошел прямо к их двери, подержанные туфли. Они пришлись Пташке впору, но все равно казались невыносимо тесными, и она сбрасывала их всякий раз, когда Элис на что-нибудь отвлекалась.