Незабытые чувства - стр. 22
Андрей сидит насупленный в кресле и смотрит в окно. Такой взрослый, когда хмурится.
– Нет. – Он становится еще мрачнее, а я широко улыбаюсь. – Не договорились.
Так он напоминает характером одного человека, с которым в прошлом у меня были отношения и которого я почему-то очень часто вспоминаю в последнее время… Или такие параллели провожу, потому что представляю, что Андрей – сын Багдасарова, не знаю.
– Доброе утро. – Я подхожу к маленькому бедокуру и целую его в черную макушку.
– Привет, мам, – тут же отзывается Андрей и протягивает руки, чтобы обняться. – А Ласка обидела меня, – тихо шепчет на ухо. – Сказала, если буду драться, то она отнесет меня на мусорку, – говорит он намеренно громче, чтобы Ласка услышала.
– Что? – Настя с грохотом откладывает ложку на тарелку и недовольно щурится.
– Правда, мам. Клянусь. Давай ее накажем за это? Поставь Настю в угол.
Я отворачиваюсь, потому что не могу удержаться от улыбки.
– Алёна! – строго произносит Ласка, выключая плиту. – Корми его сама. Всё! Я в офис. Он на тебе.
– На-асть… У меня сегодня важная встреча. – Веселье тут же сходит на нет.
– С собой его возьми. А по дороге в мусорку загляните. Да, Андрюш?
– Нет, – опять хмурится негодник.
Я слабовольно думаю сделать так же, как Ласка пару минут назад: отчитать Андрея за его поведение и ябедничество, но тут же беру себя в руки. Ладно. Есть запасной вариант. Таня. Пока я буду у руководства благотворительного фонда «Загадай желание», она погуляет с Андреем на улице. До первого мусорного бака.
Замечаю, как лицо Насти багровеет, когда она проходит мимо довольного хулигана, который снова одержал над Лаской победу. Боже, ну в кого он такой вредный и настырный? Неужели и правда гены? Если я что-то в голову себе вобью, то всё, бесполезно. Ничем не вышибешь эти мысли. Хотя Димка такой же. И отец был с характером. Порода.
После завтрака я возвращаюсь в спальню и собираюсь на встречу, одеваю Андрея, и мы спускаемся вниз. Он причитает, что хочет остаться дома или гулять на площадке. Приходится потратить еще десять минут на уговоры. К счастью, успешные. Затем я звоню Ульяновой и прошу присмотреть за проказником, пока сама схожу с нашим бизнес-планом к некой Дине Сергеевне.
Казалось бы, формальность. Я столько подобных кабинетов обошла в свое время, но всю дорогу до центра чувствую себя странно: сердце ноет, сил нет и не покидает тревожное предчувствие, которое упрямо разрастается в груди, хотя я пытаюсь настроиться на благоприятный исход.
Мыслей и сомнений в голове откуда-то вмиг становится слишком много. Что, если я не потяну разом столько секций? А как же отпуск? Справится ли Ульянова без меня? Оправдаем ли ожидания столь серьезной организации, которая протянула нам руку помощи? А что, если приставят куратора и он будет требовать отчета о каждой потраченной копейке? Боже… Эти мысли как рой пчел. Кружат и гудят без остановки. От них становится еще хуже.