Нейромант и Талос - стр. 24
Принятие решений в Высшем Консорциуме напоминало собой древний ритуал, тщательно отлаженный и невероятно эффективный. Процесс был продуктом многовековой практики в сфере самого высокого управления, где все переменные рассчитывались с безупречной точностью. И в каждом решении, принятом в этих стенах, отражались глубокие знания психологии, экономики и политики, причина и следствие рассмотрены до мельчайшего шороха.
Когда же взгляды Высшего Консорциума обратились к проекту «Талос», острота и критичность принятия решений лишь усилились. Проект профессора Павлова зажёг в комнате особый интерес, сопровождаемый озабоченным шёпотом и анализом предстоящих последствий.
– Силы Павлова создают волну, которую не так-то просто остановить, – прогудел голос одного из директоров дивизионов, поглаживая бороду в сосредоточенном раздумье.
– Проект Талос представляет собой кошмар с точки зрения контрольного управления, – кивнула Софья Валентиновна, – но игнорирование прогресса его команды также не выглядит безопасным шагом.
Александр Григорьевич Морозов, известный своей стратегической проницательностью, медленно вздохнул:
– Мы должны сделать так, чтобы это развитие работало на нас. Возможно, нам стоит предложить Павлову «партнёрство»… на наших условиях, – его глаза вспыхнули интригой, играя на стыке манипуляции и дипломатии.
Вадим Петрович Краснов, всегда увлекаемый сложными вопросами, метнул в сторону собравшихся хищно-любопытный взгляд.
– Павлов умён, и его видение может создать беспрецедентный прорыв. Давайте сообщим ему, что его работы имеют глубокий потенциал и что Высший Консорциум готов поддержать его… под определёнными критериями.
Идеи и размышления взлетали и пересекались, уткались в плёнке стратегии, силясь предугадать не только следующие шаги профессора, но и отголоски каждого из возможных решений. Каждый выбор Консорциума был частью глобальной игры, где Талос и профессор Павлов стали новыми переменными в сложнейшем уравнении. Эти переменные требовали особого подхода – подхода, который потребует всего мастерства и хитросплетения, характерных для Верховного Консорциума.
В паутине холодного света и тьмы теней, собрание Верховного Консорциума могло показаться со стороны единым и непреклонным целым. Однако, при близком рассмотрении, тонкие линии разногласий начинали проявлять себя, подобно трещинам в идеально отполированном мраморе.
– Но действительно ли мы сможем полностью контролировать этот процесс? – неожиданно вставила младший аналитик, Ирина Алексеевна, чей взгляд вопросительно задержался на Александре Григорьевиче. Редкость подобных моментов открытого обсуждения в подобной обстановке не могла не вызвать лёгкого напряжения среди присутствующих.