Невысказанный голос. Руководство по трансформации тревоги, страха, боли и стыда - стр. 5
И наконец, хочу сказать, что испытываю благоговейный трепет перед многочисленными «совпадениями», «случайными» встречами, судьбоносными синхронностями и обходными путями, которые подталкивали и направляли меня на жизненном пути. Быть благословленным жизнью, полной творческих поисков, а также иметь привилегию вносить свой вклад в облегчение страданий есть драгоценный дар, бесценная жемчужина.
Спасибо всем моим учителям, студентам, организациям и друзьям по всему миру, которые продолжают эту работу.
Питер А. Левин
Предисловие
Перед вами главный труд Питера Левина, итог его многолетних исследований природы стресса и травмы, а также новаторской терапевтической работы. Это также самая интимная и поэтичная из его книг, наиболее полно раскрывающая его личный опыт как человека и целителя. А еще самая научно обоснованная и информационно насыщенная.
Один из подзаголовков в первой главе раскрывает суть учения Питера: «сила доброты». Пострадав в автомобильной аварии, он обнаруживает, что собственный потенциал исцеления раскрывается благодаря его готовности полностью открыться физическому/эмоциональному опыту, которому он позволяет развиваться естественным образом, согласно существующей необходимости. Данному процессу способствует и сострадательное присутствие другого человека. Сила доброты – в данном случае врожденная способность организма восстанавливать собственное здоровье и равновесие – поощряется сторонним наблюдателем, сочувствующим свидетелем, который помогает предотвратить травму за счет проявления доброты и принятия.
Неудивительно, что именно эти качества Питер Левин считает необходимыми для тех, кто выбрал своим призванием терапевтическую работу с травмированными людьми. По его словам, психотерапевт должен «помогать создавать обстановку абсолютной безопасности, атмосферу, предоставляющую страждущему убежище, надежду и возможности». Однако лишь чистой эмпатии и теплых терапевтических отношений недостаточно, поскольку травмированные люди часто не способны понять или полностью воспринять сострадание. Они слишком подавлены, слишком застряли в первобытных защитных механизмах, больше свойственных нашим эволюционным предшественникам – амфибиям или рептилиям.
Итак, что же должен делать терапевт в отношении человека, раненного и подавленного пережитой травмой? Он должен помочь ему прислушаться к бессловесному языку тела, дать возможность почувствовать свои «эмоции выживания» – ярость и ужас, но так, чтобы эти мощные состояния не раздавили его. Травма, как блестяще осознал Питер десятилетия назад, заключается не во внешнем событии, вызывающем физическую или эмоциональную боль, и даже не в самой боли, а в том, что мы застреваем в наших примитивных реакциях на болезненные события. Травма возникает тогда, когда мы не в состоянии высвободить заблокированные энергии и до конца пройти через физические/эмоциональные реакции на болезненный опыт. Травма – это не то, что происходит с нами, а то, что мы держим внутри в отсутствие сочувственного свидетеля.