Невысказанное завещание (сборник) - стр. 53
…Дважды прошёл он, поглядывая с противоположного тротуара на квартиру доктора. Ярко светятся окна, затянутые кружевными занавесками, виднеется трёхрожковая люстра… Докторская семья, должно быть, в сборе. И Лейла там же. Сидит она сейчас, или ходит, или, может, собирается куда-нибудь?.. Это же так возможно! Может же она пойти в кино или театр. Какая это была бы удача! Халиль, боясь упустить такой случай, поспешно переходит улицу и горделиво, размеренным шагом идёт мимо парадного доктора. Пройдя немного, поворачивает назад и опять шествует, поглядывая искоса на парадную дверь. Но она не открывается. Эта крепко сколоченная дверь, видно, не откроется, хоть пройди ты и десять, и двадцать раз…
«Ребячество!» – вдруг обозлился на себя Халиль. Ему стало стыдно, что он ходит тут, унижается. Разве не лучше было бы попросту войти и сказать: «Лейла-ханум, я пришёл повидаться с вами!» Кто бы мог осудить? Это же так естественно, так невинно. Но, увы, это невозможно: желания сердца связаны, опутаны… И Халиль, в последние дни с особенной болью ощущавший тягость этих пут, пройдясь несколько раз мимо докторского дома, опустив голову, направился к собственной квартире. «Не нужно, бессмысленно это», – твердил он про себя, удаляясь от чужого крыльца. Но и в последующие вечера он не мог не пойти на улицу Чехова. Храбрясь, приходил снова, прохаживался, бросая взгляды на окна с кружевными занавесками; прислушивался, сдерживая шаг, как капают капли с крыши, и, устыдясь самого себя, понуро уходил домой.
Однажды, возвращаясь, вспомнил строки из Дэрдменда[25]:
Судьба, однако, милостива. В один из вечеров ему наконец удалось повстречаться с Лейлой.
В этот день на учёном совете университета один иногородний паренёк защищал кандидатскую диссертацию. Профессор Халиль Ишмаев был одним из оппонентов. Защита прошла по давно утвердившемуся порядку. Излагая краткое содержание своей диссертации, будущий учёный был заметно скромен и сдержан, заметно смел и независим, был чуть-чуть взволнован, чуть-чуть горд. Оппоненты, согревая официальную сухость теплом благожелательности, высказали о новом исследовании свои суждения. Слова одобрения перемежались с критическими замечаниями. Затем будущий учёный почтительно поблагодарил ведущих учёных, дал обещания на будущее, и члены учёного совета, проголосовав, вполне обоснованно произвели молодого человека в кандидаты наук.
Счастливец, как повелось в подобных случаях, пригласил своих оппонентов и ещё кое-кого из присутствовавших на ужин в укромный зал ресторана «Казань». Человек пятнадцать уселось за накрытый стол; тамадой с ходу избрали товарища Кали – непременного участника всех подобных «ужинов». Товарищ Кали, пытаясь развеселить компанию, говорил какие-то шутки, но смеха не последовало, и он ударил ребром ножа по горлышку бутылки и предложил наполнить рюмки… Молодой кандидат сидел, застенчиво опустив глаза, словно юная невеста: сейчас в его адрес будут говорить похвальные слова. И действительно, каждый раз, когда поднимались рюмки, комплименты так и сыпались, так и сыпались на его отлично соображавшую и всё предусмотревшую голову.