Невыносимый - стр. 41
– Ну, раз двести…
– Обманываете, Глеб Евгеньевич! Столько даже наш тренер не может!
– Верю, что тренер ваш не может, а вот я – могу.
– А если я вас в живот сейчас ударю… – предложил мальчик.
– Да, пожалуйста, – я откинулся на спинку стула, предлагая Никите ударить меня в живот. – Можешь даже взять ножик у мамы, не бойся, он всё равно тупой!
– А если два раза тупым ножиком?
– Да хоть двадцать два…
– Прикалываетесь, да? А если ногой?
– Да хоть бейсбольной битой, Никитушка. Ты знаешь, какие у меня мышцы брюшины, если я «чи» могу качнуть двести раз? О мой пресс иглы шприцев гнутся и хирургический скальпель ломается…
– Ну вы шутник, Глеб Евгеньевич!
– Я – реалист.
Пока продолжалась эта милая и, в общем-то, совершенно невинная беседа Надежда молчала и с умилением поглядывала то на меня, то на сына. В какой-то момент мне даже показалось, будто она готова расплакаться, до того влажными и печальными стали её глаза. То как Надежда притихла, меня очень насторожило – я прямо-таки кожей чувствовал, что она в эти минуты пребывала не в своей тарелке. Что же такое с нею приключилось?
– А что мне надо сделать, чтобы тоже прыгать на кулаках сто пятьдесят раз? – пытал меня между тем Никита. – Больше кушать, да?
– Тут дело не в еде, Никита, а в гормонах, темпераменте и злости.
Никитушка над моим ответом задумался, затем, покончив с полулитровым стаканом грейпфрутового сока, провозгласил:
– Я на минутку…
Он слез с дивана и отправился в туалет, а Надежда, воспользовавшись уходом сына, наклонилась ко мне.
– Я просто не знаю, что делать, – зашептала она, стиснув моё запястье холодной ладонью. – Мне кажется, я схожу с ума…
Мне пришлось взять стакан с пивом другой рукой, поскольку она крепко удерживала запястье. Неужели Надежда думала, что я от неё убегу?
– Это не похоже на тебя, – только и проговорил я в ответ. – Может, ты найдёшь пару фраз, чтобы рассказать, что случилось?
– Каждому линкору – свою торпеду, так кажется? Я свою торпеду уже получила…
– Неужели Витя нашёл другую женщину? – брякнул я.
– Тебе смешно, да?
– Гм-м, стало быть, я угадал, – мне оставалось только покачать головой. – Вообще-то, мне действительно немного смешно. Мне казалось, что Виктору имело смысл сделать это лет десять тому назад.
– Ну-ну, Глебушка, ну-ну… ты можешь торжествовать, – она отпустила мою руку и отстранилась.
Я с расспросами не полез, поскольку всегда считал, что идиотский вопрос рождает идиотский ответ. Лучше по возможности ни о чём не спрашивать – если человек пожелает, то всё расскажет сам.
– Я смотрела на то, как ты разговаривал сейчас с Никитой… – Надежда неожиданно заговорила совсем о другом.