Невыносимый - стр. 40

Мальчик согласно кивает и протягивает ко мне свои руки. Как только я его забираю, девушка отходит в сторону и достает мобильник из кармана пальто.

– Знакомься, Макс, – отвлекаю его внимание от матери, отхожу в сторону, ближе к охране. – Это Гриша, – указываю на того, кто попадает взору первым, а охранник кивает. – Это – Михаил. Семен. Алексей. Иван… – я называю еще много имен, поочередно представляя каждого. – Они будут тебя защищать. Даже от вредных девчонок и их кукол, – подмигиваю мальчишке.

– Зачем меня от них защищать? – удивляется ребенок. – Я сам могу.

Улыбаюсь ему в ответ.

– Помнишь, вчерашнюю стаю псов? В моем мире таких, как они, много. Самых разных. И иногда нужно делать так, чтобы они не навредили.

– Тогда у тебя плохой мир, – постановляет он. – Лучше к нам приходи жить.

– Твой дедушка тоже живет в подобном мире, но ты же его в свой мир не зовешь, – отзываюсь справедливо.

– Это потому что мама с дедушкой не дружат. Они давным-давно поссорились, и мама ушла от него ко мне, – удивляет ребенок.

– Хм… – озадачиваюсь я. – А из-за чего поссорились?

– Так бывает, – явно повторяет слова матери Макс. – Я не знаю. Но деда на маму очень громко кричал вчера. Из-за папы, – заканчивает доверительным шепотом.

Занятно…

Снова улыбаюсь.

– Да уж. Бывает. Но ничего. Зачем тебе кто-то еще, если есть я, верно? – слегка подкидываю его на руках, вызывая смех у мальчишки.

– Наверное, – отвечает и ищет глазами мать.

– Не наверное. Точно тебе говорю.

На разговор дочь прокурора тратит не больше пяти минут, но, судя по тому, как она прикусывает губы, трет пальцами лоб и то и дело хмурится и вздыхает, проходит тот совсем не легко.

– Не знаю, кого там твоя мама прежде выставляла в качестве твоего папы, но теперь им буду я. Как тебе?

– Ты? – искренне удивляется Макс. – Будешь моим папой?

– Я, – подтверждаю и прижимаю его к себе ближе.

– Правда-правда?

– Правда-правда.

– Да. Я хочу, – радостно кивает, но тут же поджимает губы. – Но только если мама разрешит, – добавляет, снова ища глазами Туманову.

Та разговор заканчивает еще минуту назад, но продолжает стоять на прежнем месте, глядя на свой телефон.

– Она не может запретить мне, – отвечаю сыну, а сам тоже на нее смотрю. – Сам у нее спроси, если не веришь. Хотя, на будущее, если я что-то тебе говорю, то так и есть. Даже не сомневайся. Мое слово – закон, – заканчиваю с пафосом и усмешкой, отпуская ребенка.

К матери.

В следующее мгновение я наблюдаю, как девушка, присев на корточки перед сыном, что-то негромко говорит, привычно мягко улыбаясь тому, пусть и через силу, после чего оба идут в мою сторону.