Невыносимые. Дорога до чужих миров - стр. 36
– А уже известно, что маги будут делать на полигоне, который Школа возле нас построит?
Алера исподтишка наблюдала за дедом. Интересно, он понимает вообще, что приглашение на обед – не простая вежливость? А мог бы и подумать: с начала весны это приглашение уже пятое, не многовато ли вежливости эльфийка рассыпает? Ей бы стоило, пожалуй, позвать одного Орима, без всяких детей и внуков… или нет, или не стоило бы, потому что пусть все остается как есть!
А впрочем, дед и тогда не сообразил бы ничего, наверное. Слишком он бесхитростный, чтобы понимать всякие вещи, не прилетающие ему прямо в лоб. Да и вдовствует он давно, привык считать себя одиноким и совсем уж пожившим, а ведь Анаэн моложе его лет, пожалуй, на двадцать. Вдобавок она, как бывает у эльфов с близкими эллорскими корнями, старилась медленно и выглядела намного моложе своих поселковых погодок. А эллорские эльфы, как говорили некоторые, вообще едва ли не бессмертны – на деле-то это было полнейшей чушью, жили они чуть дольше людей и не дольше гномов, но, правда, в гроб укладывались куда более сияющими.
Наверное, нужно что-то сделать. Поговорить с дедом, что ли? Или прямо сей вздох оставить их с Анаэн одних, пока тетка не совсем отчаялась? Или все-таки пусть все идет, как ему самому идется?
– … может быть, вчетвером справимся, – услышала она голос Тахара и поняла, что друг стоит рядом и глядит на нее выжидающе.
Элай и Рань, оказывается, уже маячили на пороге трапезной, а тетка заливалась румянцем.
– Да! – подтвердила Алера, выбралась из-за стола, и последовала за друзьями.
Заметила, как Тахар подмигнул Анаэн.
– Что ты им сказал?
– Что мне немедленно нужна ваша помощь в поимке бегунчика, и до поздней ночи мы будем заняты.
– Разве бегунчик вылезает засветло? Разве ему срок сегодня?
– Нет, конечно. Но твой дед этого вроде бы не знает. А тетка если и знает, то ничего ему не скажет.
Родители Тахара исчезли четыре года назад.
В Лирме они поселились после выпуска из Магической Школы, Тахар тогда только-только научился ходить. Никто в поселке не знал, откуда родом Шель и его жена, и почему-то теперь никто не помнил ее имени, только прозвище. Но в поселке очень обрадовались приезду гласного мага – такая радость только городам положена, в поселках обученные маги появляются, только если сами захотят там осесть. Так что выходило, двое магов после учебы почему-то сами попросили Школу отправить их в ничем не примечательный поселок северо-восточного Ортая – ни родни, ни друзей у них тут не было.
Шель был назначен гласником Лирмы, а его жена оказалась целительницей, очень талантливой, хотя и ужасно острой на язык. Поначалу к ней ходили только самые толстокожие посельчане или те, у кого был слишком уж трудный случай, но очень быстро стало понятно, что она помогает, всем и всегда помогает, даже в таких случаях, когда городские лекари оказывались бессильны.