Невыносимая для Мерзавца - стр. 21
Да, я не родился с золотой ложкой во рту. Да, мой отец был машинистом, а мать всю жизнь бортпроводницей на железке отпахала. Но это не значит, что всякий придурок имеет право тыкать меня носом в данность. Этого уже не изменить. Это я и без них знал. Вот только стыдиться мне было нечего! Да, был никем, вот только в лицо этого теперь мне ни один здравомыслящий не скажет.
Гораздо обиднее, когда ты была звездой, славной дочерью губернатора, а теперь в шлюху превратилась, довольствуясь благами других. Вот это настоящая гадость. Это и есть духовная бедность, нищебродство и нежелание иметь свою жизнь, а не подаренную на чужое бабло.
— У тебя остался час и сорок минут, Маркина. Все, что не успеешь забрать из дома, отправится в утиль, — я закурил и развернулся в кресле лицом к панораме вечернего города. Смотреть на бесстыдство своей бывшей жены меня сильно утомило. А когда хлопнула дверь, дышать вдруг даже легче стало.
— Ты все сделал? — я повернулся к Марку, осматривая его серое от мыслей лицо.
— Да, завтра выдадут свидетельство о расторжении брака.
— Очень медленно ты работаешь. Очень, — я пускал под потолок кольца дыма, а сам думал о другом…
Вот жизнь моя опять качнула свой маятник, сталкивая с продажностью и грязью, а мозг упорно отказывался думать, лишь картинки той девчонки подкидывал. И в носу вновь запах её кожи вспыхивал.
Странная. Живая, упорная, а в глазах огонь. Эта никогда бы не встала на колени перед мужиком, будь даже сто раз неправа. Не… Никогда. Она знает себе цену не потому, что продажная, а потому что бесценная для себя.
Но девчонка…
Молодая, сочная, как яблочко наливное. Говорит и не думает. Просто палит, как из ружья. Я, вроде, терпеть этого не могу, а её прям слушал, да ещё и провоцировал, питаясь её теплом и искренними эмоциями. Что ты за зверь такой, Грушенька?
— Висит груша, нельзя скушать, — пробормотал под нос, наблюдая, как на эвакуаторе увозят тачку бывшей жены. А скушать пиздец как хочется…
— Это понятно, что медленно. Ты когда похвалишь-то? Слушай, ну на похоронах хоть речь трогательную толкнёшь? Расплачешься? Погорюешь по-киношному? Ну, типа… На кого ты меня, Маркуша, оставил? — Сталь усмехнулся и сел в кресло. — Кстати, Мятежник, а зачем ты её погнал в дом, если ещё утром все шмотье отцу отослал?
— А пусть походит по пустым коридорам. Кстати, продай эту халупу. Я больше и шага в неё не ступлю…
Значит, Груша, ты отказалась с Мятежным завтракать? Зараза…
7. Глава 6
Глава 6
— А ты чего это загадочный такой? — Марк крикнул секретарше, чтобы кофе подала, и сел на диван, уж слишком пристально всматриваясь в моё лицо. — Ну? Что задумал? Колись, я же вижу, весь на иголках, и глаз сверкает похлеще брюлика.