Невроз - стр. 16
Рита поежилась.
– Еще что-нибудь?
– Мы надели на него шлем, включили аппарат и попросили еще раз войти в то же трансовое состояние, в каком он пребывал во время своего «кровавого» пророчества. Он попробовал, но у него не получилось. Наверно, устал. Зато получилось на следующий день.
– И вам удалось снять показания с приборов как раз в тот момент...
Костик кивнул.
С большим трудом Рите удалось справиться с волнением. Она прислушивалась ко всем этим формулировкам – высокоамплитудная гиперритмичная активность, усиление межполушарной асимметрии мозга с резким преобладанием активности правого полушария над активностью левого – и пыталась представить, что за этим стоит. Какие сугубо человеческие страсти и страдания. Среди прочего были отмечены усиление кровоснабжения мозга, миорелаксация, повышение когерентности ЭЭГ, как во время эпилептических припадков... Экстремальное состояние сознания. Но каким образом переживает его сам испытуемый?
– Он с легкостью вошел в транс?
– М-м... я бы не сказал. Для этого ему пришлось сделать себе надрез на запястье.
– Что? – Рита напряглась.
– Что слышала, – печально усмехнулся Костик. – Мы не успели его остановить. Но не волнуйся, – успокаивающе добавил он. – Ранка получилась совсем пустяковая. Ее сразу же обработали и наложили повязку.
– Но кровь! Ему потребовалась кровь. Понимаешь, что это значит?
– Да. Где-то в этих перекошенных мозгах застряла большая заноза.
Хуже всего, что он сам знал, что делать. Пролитая кровь – состояние транса. Судя по всему, эта фатальная связка оказалась закрепленной уже очень давно.
– Ох... а мне с ним работать!
– Советую отказаться от этой затеи, – отозвался Костик очень серьезно. – Таких людей лучше не трогать.
Как будто она сама этого не знала!
– Надо по крайней мере заставить его есть. А то ведь ноги протянет.
Костик скептически улыбнулся:
– Да, вчера я имел счастье наблюдать, как он под присмотром Татьяны Степановны впихивает в себя овсянку.
– И что овсянка? Прижилась?
– Да вроде бы.
Понурая и полная зловещих предчувствий, Рита возвращалась к себе на третий этаж. Там (она знала почти наверняка) ее уже дожидалась эта парочка, мама с дочкой. Отчаянно молодящаяся мамаша, которой недавно удалось заполучить в мужья третьеразрядного актера, пригодного разве что для малобюджетных фильмов и тошнотворных отечественных сериалов, но отличающегося при этом чудовищно завышенной самооценкой, и девочка-подросток со всеми признаками раннего полового созревания. Девочка заходила в кабинет, а мамаша с большой неохотой оставалась снаружи. Будь ее воля, она бы сама объяснила этой непонятливой женщине-психиатру, в чем, собственно, заключается проблема и как ее следует решать, а так приходилось торчать по целому часу под дверью, теряясь в догадках, какие еще скелеты милостью ее несовершеннолетней дочери появятся из семейного шкафа на этот раз.