Невроз и развитие личности - стр. 2

Здесь не место для обсуждения многообразных путей, на которых на протяжении человеческой истории этот вопрос поднимали и отвечали на него, да я и не подготовлена к такому обсуждению. Я просто хочу обратить внимание на то, что одной из основных причин, от которых зависит ответ, является система наших представлений о природе человека.

Подходя широко, можно выделить три основные концепции роли морали, которые покоятся на различных интерпретациях сути человеческой природы. Никто, верящий, в любых вариантах, что человек по природе греховен или влеком примитивными инстинктами (Фрейд), не может отказаться от контроля и сдерживания. Тогда задача морали должна заключаться в укрощении или преодолении природы, а не в ее развитии.

Иной должна быть роль морали в глазах тех, кто верит, что человеческой природе присуще как нечто по сути своей «хорошее», так и нечто «плохое», греховное или деструктивное. Цель в этом случае будет концентрироваться на обеспечении конечной победы присущего человеку хорошего, которое очищают, направляют и поощряют такие элементы, как вера, разум, воля или благодать – в соответствии с конкретной доминирующей религиозной или этической концепцией. Здесь упор не делается исключительно на борьбу и подавление зла, так как имеется и позитивная программа. Однако позитивная программа покоится либо на какой-либо сверхъестественной силе, либо на требующем усилий идеале разума или воли, который сам предполагает использование запретительных и сдерживающих внутренних диктатов.

Наконец, проблема морали вновь выглядит иначе, если мы верим, что самому человеку присущи эволюционные конструктивные силы, которые побуждают его к реализации данных ему возможностей. Такое представление не означает, что человек по самой своей сути хорош – это предполагало бы заданные знания о том, что хорошо, а что плохо. Оно означает, что человек по своей собственной природе и добровольно стремится к самореализации, и что от такого стремления развивается его собственная система ценностей. Очевидно, он не может, например, развить полностью свои человеческие способности, если не доверяет самому себе, если он не активен и не продуктивен, если не устанавливает отношения с другими в духе взаимности. Очевидно, что он не может развиваться, если предается «темному самопоклонению» (Шелли) и, соответственно, объясняет все свои недостатки недостатками других. Он может развиваться в подлинном смысле только если он принимает на себя ответственность за себя.

Таким образом, мы приходим к морали эволюции, при которой критерий того, что мы культивируем или отрицаем в самих себе, содержится в вопросе: способствует ли конкретная установка или потребность способствующей личностному росту или мешающей? Как показывает частота неврозов, любые виды давления легко могут переключить нашу конструктивную энергию в неконструктивное или деструктивное русло. Но при такой убежденности в автономном стремлении к самореализации мы не нуждаемся ни во внутренней смирительной рубашке для сковывания нашей спонтанности, ни в кнуте внутренних диктатов для ведения нас к совершенству. При помощи таких дисциплинарных методов, несомненно, можно преуспеть в подавлении нежелательных факторов, но так же несомненно, что они вредны для нашего роста. Мы не нуждаемся в них, так как видим лучшую возможность для обращения с деструктивными силами в нас самих: действительное перерастание их. Путь к этой цели – вечное возрастание осознания и понимания самих себя. Познание себя – не самоцель, а средство освобождения сил спонтанного развития.