Невозможный Роман - стр. 33
Лев Израильевич ушел в девяносто третьем. Оплакав смерть мужа, Тамара Егоровна взяла на себя управление всеми активами семьи и постепенно ввела детей в бизнес. Так и жила. Работой, повзрослевшими и выпорхнувшими из гнезда сыновьями. Пока на одной из выставок не встретила свою Вторую Большую Любовь.
Александр Васильев на тот момент был уже довольно известным художником. Но, несмотря на это, их брак с Тамарой Кошман в прессе называли не иначе, как мезальянсом. Ну, во-первых, потому, что невеста была на целых двадцать лет старше жениха, а во-вторых – на двадцать миллиардов богаче. Впрочем, самим молодожёнам было плевать на досужие сплетни. Они купались в счастье и нежданной поздней любви. От которой и родилась Аглая…
- Мама… мама! Ты меня слышишь? Там в дверь звонят!
Глаша сонно потянулась, растерла лицо ладонями, стряхивая обрывки сна, и посмотрела на дочку мутными глазами.
- Кажется, ей нехорошо, Дашка… Может, сами откроем?
- Мне мама не разрешает самой дверь открывать.
- А мы в глазок посмотрим!
Аглая попыталась встать, сказать что-то… Но не смогла. Горло болело просто нечеловечески, и было ужасно холодно.
А в это время за дверью Роман все сильнее нервничал. Он думал, что управится быстро, но на стройке такого наворотили, что не тут-то было. Поляков понятия не имел, как его мужики могли ошибиться почти на метр, монтируя систему отопления. Теперь либо ему придется весь план менять, либо им - к черту все переделывать. А это деньги – сами понимаете. В общем, Роман задержался. В который раз сплоховал. Это уже становилось какой-то недоброй традицией!
- Ну, слава богу! Чего так долго не открываете? - Роман шагнул в открытую Женькой дверь и замер посреди коридора: - А где Аглая?
- Там… Похоже, она заболела, - отрапортовала Даша, ткнув пальцем в сторону комнаты.
Роман, который только и мечтал, как отсюда поскорее свалить, проглотил готовые сорваться ругательства, стащил с ног безобразно грязные ботинки и шагнул за порог. Аглая лежала на диване, закутавшись в одеяло, как в кокон. Когда за ним захлопнулась дверь – разлепила глаза и тут же снова зажмурилась.
- Вам нехорошо?
Аглая показала на горло и покачала головой. Что? Так плохо, что она и говорить не может? Поляков насупился и подошел ближе. Включил лампу на тумбочке – в полумраке ни черта не было видно.
- Что вы делаете? – просипела Глаша.
- Включаю свет, что ж еще?
- По глазам… бьет.
- Ничего. Переживете. Ну-ка, откройте рот, – непонятно зачем скомандовал Роман. Что он там надеялся увидеть? Он же архитектор, мать его, а не врач!