Невозможные жизни Греты Уэллс - стр. 25

Натан улыбнулся мне с порога. Но он изменился, как и все остальное. Он стоял над моей постелью, чисто выбритый, в очках с проволочной оправой, в форме цвета хаки. Как странно было видеть его без бороды! Он выглядел очень молодо: то же длинное узкое лицо с беспокойными морщинками вокруг глаз, тот же высокий лоб с залысинами. Рука на моей щеке, непринужденная и добрая улыбка, задумчивый взгляд карих глаз, направленный на стакан воды рядом со мной: мгновение спустя он поднес стакан к моим губам. Я напилась, и он встал, чтобы уйти, но я схватила его за рукав правой рукой: в левой ощущалась какая-то тяжесть.

– Натан… – начала я.

– Тсс, – сказал он, снова укладывая мою руку вдоль туловища и поглаживая ее. – Молчи и отдыхай. Доктор Черлетти сказал, что первые несколько сеансов могут быть трудными.

– Все изменилось.

– Доктор говорил, что ты можешь забыть о чем-нибудь. Не беспокойся об этом.

– Хорошо, – сказала я.

Не люблю разрушать очарование. Посмотрев на свою левую руку, я увидела, что она в гипсе. Я коснулась его прохладной поверхности и застонала от боли: у меня явно был перелом.

– Что случилось?

Я посмотрела ему в лицо, которое сильно изменили чистый, гладкий подбородок, короткая стрижка и все остальное, чем он успел обзавестись в этом мире. Но с первого взгляда было ясно, что передо мной все тот же упрямый Натан.

– Я сломала руку, – сказала я, хотя это и так было понятно.

– Да, – подтвердил он. – Несчастный случай.

Я попыталась приподняться.

– Не вставай. – Натан взял меня за плечи, чтобы уложить обратно в постель, но я вздрогнула от его прикосновения: я поняла, что умру, если он прикоснется ко мне вот так после всего случившегося.

– Не надо, – попросила я. – Кое-что изменилось.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не отсюда. Я не та, за кого ты меня принимаешь.

– Дорогая, я знаю, что ты сбита с толку, – сказал он, присаживаясь.

Но я уже не слушала. За окном кое-что изменилось. На одной из крыш появился рекламный щит, возвещавший о том, чего никогда не было в моем мире.

– Какой сейчас год?

Он попытался сохранить спокойное выражение лица и только сжал мою руку:

– В другой комнате есть снотворное. Врач сказал, что оно совершенно безвредно…

– Натан, какой сейчас год?

– Тысяча девятьсот сорок первый, дорогая. Первое ноября сорок первого года.

– Ну конечно, – сказала я. – Теперь я все припоминаю.

Пока он гладил меня по волосам, я старалась улыбаться. Я смотрела на рекламный щит. Мятно-зеленые буквы высотой в человеческий рост были вписаны в круг:

Сорок первый, мир других вариантов и других провиантов! Такси старых моделей, сигналящие на улицах; полицейские, одетые в мундиры с медными пуговицами и кричащие с Шестой авеню; гигантские женские шляпы, что проплывают мимо ворот Патчин-плейс, словно медузы; толпы мальчишек, задирающих девочек; запахи сигаретного дыма и жареных каштанов; сгущающие воздух выбросы из заводских труб – вот он, Манхэттен, того времени. В этом мире мой Натан ни разу меня не покидал. Более того, он на мне женился.