Невозможное - стр. 9
Тогда я много не знала, в основном действовала на интуиции, но почти никогда не ошибалась в таком случае. И, прислушавшись к себе, поняла, что моя магическая сила, совсем иной природы, чем обычно магия оборотней, борется с животной сутью, мешая поменять такую привычную уже форму. И если ничего не предпринять, эта борьба просто разорвёт меня. Неудивительно, что до этого я не слышала о полукровках оборотней и магов — они, скорее всего, просто не переживали оборот.
До сих пор не знаю, что я тогда сделала, отец тоже не смог ничего понять, но как-то удалось примирить две моих сущности, чуть ли не насильно спаять во что-то новое и способное выжить. Но я не успела. Уже придя в себя на четырёх маленьких лапках, увидела, как Максимилиан вырывает сердце у бездыханной Тивары (позже я узнала, что он просто свернул ей шею, устав от криков и сопротивления — даже ошейник не смог перебороть материнский инстинкт, — а сердце потом использовал как ингредиент для зелий).
Маленькая девочка, увидевшая смерть любимой мамы от рук бездушного отца… Любой другой ребёнок наверняка бы сломался или сошёл с ума, но я уже была закалена четырьмя годами жестокой учёбы и лишь ещё больше возненавидела монстра, по какой-то неведомой ошибке являвшегося моим отцом. Но если раньше ненавидела его с детской горячностью, то сейчас родилась холодная расчётливая ненависть, а маленькая девочка, увы, умерла от горя. Детство кончилось в тот день.
Хныкая, я подползла к телу матери и лизнула её в лицо. Глупо и по-детски — надеяться, что мне всё показалось и вот сейчас она встанет и обнимет меня. Но с кристальной чёткостью я чувствовала, что именно этого и ждёт отец. Проснулась новая возможность — эмпатия. И как хорошо, что она достаточно редкая — даже отец ею владел лишь на зачаточном уровне. Неплохое подспорье на пути к цели. Максимилиан поднял меня за шкирку на уровень глаз, принявшись внимательно рассматривать. А я изо всех сил проецировала на него свой страх, съёжившись в комочек и зажмурив глаза — лишь бы не почувствовал и не увидел в них отражение ненависти! Показать страх оказалось так просто, особенно если на самом деле боишься — весь такой высокий, сильный и жестокий, он всегда пугал меня, мелкую для своего возраста и тоненькую.
Но мой страх теперь был не панический, а рассчитанный, направленный на достижение цели. Я даже подумывала, не обмочить ли для достоверности его куртку, но потом решила, что это уже перебор. Так мы и стали жить дальше: я — учась всему, чему только получалось, и при всяком случае демонстрируя свой страх перед отцом, покорность и желание угодить, а он, обучая меня магии и разным наукам. Вскоре появились и другие учителя — по рукопашному бою, фехтованию, способам тайного убийства и выживания в неизвестных опасных местах. Я училась с удовольствием, но со всеми преподавателями, кроме отца, была холодно-вежлива. Знала: ему это нравится, да и расслаблялся маг от такого явного предпочтения его персоне. Потихоньку я завоёвывала его… не доверие, нет — он в принципе никому не доверял, но безоговорочную веру в мою преданность.