Невольно беременна - стр. 16
День у всех выдался слишком весёлым, но не у меня. Вся эта радость в человеческих глазах и голосах нервировала и подавляла меня ещё больше. Хотелось подойти к какому-нибудь человеку и спросить, что он сделал, чтобы заслужить это.
Понимала, что это глупо, но завидовала белой завистью. Я тоже хотела так же развлекаться, ни о чём не думая, как они. Жить в кайф. Одним днём и не думать о будущем. Никогда не нуждаться в деньгах, не придумывать, где их взять.
Но всё, что мне остаётся – опустошённо идти по захудалой вечерней улице Нью-Йорка и игнорировать всех тех счастливых людей, что сейчас неслись мне навстречу. Немного обидно от того, что у меня такого нет.
Хотя, нет, не обидно. Потому что сейчас мне было абсолютно всё равно. Я уже просидела в парке до самого вечера, вдоволь наплакавшись. Это не помогло, и все изменения, которые после этого настигли – больная голова и красное лицо. Оно того не стоило, и я поняла это в который раз. Но всё равно роняла глупые слёзы, зная, что это не поможет.
Заходя в обшарпанную многоэтажку, прокручиваю в голове разговор с соседкой, который мне предстоит. Из-за того, что ключи от моей скромной, дешёвой квартиры остались в сумке, теперь я не могла попасть домой. И хоть это не сильно волновало меня из-за упавшего вниз настроения, поняла, что ночевать на улице не хочу. Учитывая то, что квартира была оплачена неделю назад сразу же после получения зарплаты, которую почти что всю отправила родне. А единственный запасной ключ находился у Миссис Стронгберри.
Уже поднявшись на третий этаж, где находилась моя квартира, попыталась успокоить дико колотящееся в груди сердце. Резко стало не по себе только от одной мысли, что сейчас придётся общаться с неприятной женщиной. Мы редко пересекались из-за моей работы, но каждый раз делая это, она пыталась оскорбить меня на английском, думая, что русские девушки знают только основы языка.
Мне было всё равно, поэтому я просто её игнорировала, проходя мимо со спокойным лицом. Реагировать на обидные слова бесполезно – начнёт каркать ещё больше.
Поэтому с трудом подхожу к её квартире, поднимаю руку к звонку и посильнее на него нажимаю, зная, что сейчас всё помещение заполнит противный и звонкий звук.
Уже через несколько секунд по ту сторону двери послышалось шарканье и недовольное бурчание. Наверняка, старуха обзывала меня всеми матерными словами, которые знала, потому что я пришла к ней в начале десятого, когда она уже должна была спать. У меня день не задался, так пусть у неё и ночь будет такая же.
Раздается щелчок замка, и дверь резко открывается, являя на пороге дряхлую старушку, опирающуюся на трость.