Невольница князя - стр. 6
И, более не медля, Властимир взял то, что полагалось ему по праву.
***
На губы обрушился голодный поцелуй.
Яростный, как степной пожар, и такой же жгучий. Он пронимал до нутра, будоража едва унявшийся страх. И между ног упёрлась твердая плоть, готовая вот-вот вторгнуться в лоно.
Но Забава не переставала гладить то напряжённые бугры плеч, то широкую спину.
Лучше князь, чем кмет!
Пусть для обоих она всего лишь девка на ночь, но Властимир хотя бы услышал ее мольбы. Дал краткое мгновение привыкнуть да разглядеть маленько.
То, что Забава увидела, любой бы женщине по нраву пришлось! И гладкая горячая кожа, и тугие переплетения мышц… А запах! Всей грудью хотелось вдыхать горько-острый аромат степного ветра и каленого железа, сдобренного вкусными нотками чистого мужского тела.
Властимир пах как… как… гроза!
Только пусть все случится быстрее…
Крепкие мужские руки сжались сильнее, не давая шевельнуться, а потом князь резко толкнулся вперёд.
Боль пронзила насквозь, аж искры перед глазами рассыпались.
Забава заскулила, царапая княжью спину, а над ухом раздался протяжный вздох. Властимир замер на несколько мгновений, а потом…
Горницу наполнил громкий стук и возгласы.
- Князь! Гонец красный свиток принес! Ох, беда!
И тело получило свободу.
Прижимая к груди разодранное платье, Забава отползла к изголовью кровати. А Властимир схватил брошенные штаны и натянул на испачканные кровью бедра.
Забава сдавленно охнула.
А князь бросился открывать. И первого же сунувшегося в горницу стражника поприветствовал злым ударом.
- Кто осмелился?! – рявкнул, шагая за порог.
От ужаса даже боль померкла. Забава одним махом соскочила с кровати.
Он ведь убьет сейчас!
Не соображая, бросилась за князем и тут же попятилась обратно - Властимир резко обернулся к ней.
- На постель. Живо.
И Забава не могла ослушаться. Мелким шагом заменила к смятой кровати и пристроилась у самого краешка. На алое пятно старалась не глядеть.
Вот и нет больше ее девичьей чести…
Хлопнула дверь, да так, что Забава вздрогнула. И грозный рев князя зазвучал по терему.
А она дрожала, как листочек на ветру. Прижимая к себе платье, бессмысленно таращилась в окно, за которым расплескалась глухая осенняя ночь. Скоро хлынут с неба дожди вперемешку с пеплом. Впитаются в землю разъедающей отравой и пожгут то не немногое, что ещё растет на земле. А весной людям опять лить слезы на пашню и умолять мертвую богиню смилостивиться хоть самую малость.
А может, ей стоило, как старухе-травнице, отречься от себя? Такую тронуть побоялись – гнев Лады ужасен! – но и сестрам ее тогда бы ох как несладко пришлось… Мертвая богиня только своих прислужниц защитить способна. На остальных нет сил.