Невиновные под следствием - стр. 7
Интересоваться делом и попытками Артема объясниться судья не стал, ушел в совещательную комнату, через 20 минут вышел с постановлением о заключении обвиняемого под стражу, зачитал его скороговоркой – и ушел. На два месяца, прочел Артем уже в автозаке. На следующий день в камере следственного изолятора ему стало понятно, что на это внимания обращать не надо.
– Всех на два месяца, – пояснил ему смотрящий по камере, – потом продлят и еще продлят. Бывает, по полтора года эти два месяца идут.
Через эти ритуалы – продление сроков ареста – Артем проходил потом неоднократно. Судьи с теми же выражениями лиц неизменно проговаривали речитативом одно и то же: продлить срок содержания под стражей. Такое проговаривали не только Артему – всем, кто был в камере. За год и четыре месяца, что юноша провел в СИЗО, не было случая, чтобы кому-то судья не продлил арест.
Ритуалы. Легалистические процедуры, суть которых лишь в том, чтобы создать видимость соблюдения норм и правил, форма без содержания. Молитва инквизитора за упокой души сжигаемого, чья участь решена еще в момент принятия решения о задержании.
Камера – хата. Коридор – продол. Кровать – шконарь. Кружка – кругаль.
Эти знания пришли к Артему вместо высшего образования, которое теперь из планов исчезло. Да и неважным стало все это студенческое и зачет тот, который не сдал. Важным оказалось одно, главное, – выжить. Вернуться домой.
После угара первых дней наступила тишина. Следователю Артем вдруг стал неинтересен.
– А чего ты хотел, – объяснял ему адвокат: – Обвинение тебе предъявлено, экспертизы назначены, сейчас тебя свозят к психиатрам и наркологам, получат заключения, соберут характеризующие и в суд дело направят.
Что направят, сомнений не было. Были надежды на суд.
– Мы очень рассчитывали, что суд дело изучит и разберется, – говорит Наталья. – Ведь никаких доказательств, кроме рапортов полицейских, в деле не было. Никаких данных о том, что Артем знал о наркотике в посылке. Вообще никаких. Есть покупатель, есть сбытчик, и есть случайный курьер, им мог стать кто угодно. Но судья даже слушать нас не стал.
Дело судья изучил, сомнений в этом нет. Артема осудили по пунктам «а» и «б» части 3 статьи 228.1 УК, срок лишения свободы по ней – от 8 до 15 лет. Вину он не признал, в таких случаях судьи всегда назначают срок выше минимума. Но судья, напротив, вынес подчеркнуто мягкий приговор – четыре года лишения свободы в колонии строгого режима. Так судьи поступают в случаях, когда видят, что дело – явный фальсификат. Выносят мягкие приговоры с расчетом, что их не будут обжаловать, дабы не ухудшить положение.