Невинные - стр. 9

Эрин потерла ладонями друг о друга, будто стремясь стереть с них эту кровь, эту ответственность. В комнате вдруг будто стало холоднее. На улице не больше пятидесяти градусов[1], и в аудитории ненамного теплее. Однако дрожь, прошившая ее, когда она собирала записи, не имела ничего общего со скверным отоплением.

Приехав обратно в Стэнфорд, Эрин должна была бы радоваться возвращению домой, погружению в родную среду, в повседневные заботы семестра, неудержимо приближающегося к рождественским каникулам.

Не тут-то было.

Потому что все вдруг стало не таким, как прежде.

Как только она выпрямилась и выложила заметки для сегодняшней лекции, начали подходить студенты – парами и тройками; несколько человек спустились в самый низ аудитории, к передним сиденьям, но большинство держались позади, занимая места на галерке.

– Профессор Грейнджер?

Поглядев налево, Эрин увидела, что к ней подходит молодой человек с пятью серебряными колечками в брови и фотоаппаратом с длинным объективом через плечо. С решительным видом студент предстал перед ней.

– Да? – Она не потрудилась скрыть раздражение в голосе.

Он двинул к ней по деревянной кафедре сложенный листок.

У него за спиной остальные студенты взирали с напускным равнодушием, но артисты они были так себе. Эрин видела, что они с интересом ждут, как она отреагирует. Ей вовсе не требовалось разворачивать листок, чтобы понять, что на нем записан номер телефона юноши.

– Я из «Стэнфорд дейли», – он потеребил колечко в брови. – И надеялся получить коротенькое интервью для университетской газеты.

Она двинула листок обратно.

– Нет, спасибо.

Вернувшись из Рима, Эрин категорически отказывалась давать какие бы то ни было интервью. И не станет нарушать молчания теперь, особенно потому, что рассказывать ей позволено только ложь.

Чтобы скрыть правду о трагических событиях, окончившихся гибелью двоих ее аспирантов, состряпали байку, будто они застряли на три дня в израильской пустыне, заваленные обломками после землетрясения в Масаде. Согласно сфабрикованной версии, ее нашли живой вместе с армейским сержантом по имени Джордан Стоун[2] и ее единственным выжившим аспирантом Нейтом Хайсмитом.

Эрин понимала необходимость в такой легенде, потому что ей пришлось какое-то время работать на Ватикан, и эту отговорку состряпала горстка избранных лиц в правительстве, тоже знающих правду. Общественность не готова к историям о чудовищах в ночи, о темных устоях, поддерживающих весь мир.

И все же распространять эти враки – ни по собственному произволу, ни по необходимости – она не собиралась.