Невинность на спор - стр. 8
– Он кобелина, твой Марк, – оставалось только кивнуть. Я с этим смирилась. – Значит общается только со шлюшками вроде нашей Ники.
– Ну и, – нетерпеливо спросил Паша, сидя рядом со мной. – Хочешь и Даше предложить стать такой же?
– Нет, – покачала головой Вася и наклонилась к нам, словно решила поведать тайну. – Тебе, Даша, нужно предложить ему свою девственность.
И, знай тогда, чем все это закончится, никогда бы с ней не согласилась.
Глава 6
Из потока мыслей меня вырывает сигнал машины, и я моргаю, смотря как Марк, стирая в хлам шины, уезжает на своем желтом Chevrolet Camaro.
Скотина! Какая же он скотина!
Добегаю до общежития почти ничего не видя от слез.
Ну как добегаю. Дохожу быстро, так что дыхания почти не остается, а сердце чечетку отплясывает. И от бега, так как я не привыкла передвигаться с такой скоростью, и от Него. Него. Него.
А-а-а…
Как же хочется на себе рвать волосы, в его лицо ногтями впиться, чтобы перестал быть таким красивым, чтобы перестал ночами тревожить. Душу бередить.
Чтобы просто перестал… на меня смотреть.
Ну вы поняли? Это все мое предложение. С подачи все той же красотки Васи.
Раньше вообще Марк меня не замечал, а я с дуру девственность свою предложила. А потом, типа пошутила.
И все… Заметил.
И друзья его заметили, что он меня заметил. И подшучивать стали. Черт.
Ну и чего мне спокойно не жилось? Что мне нужно, то от жизни?
Учеба есть, родители живы, подруга вон влюблена, другая подруга…
Лучше не думать, где Ника теперь обитает. И жива ли еще…
Ее к себе какой-то бандит взял жить. И она, окрыленная примером Василисы, что тоже жила с бандитом, решила улететь навстречу криминальной любви в Питер.
Только вот не учла, что таким людям изменять нельзя.
Мне ее жаль, хоть она и оказалась той еще дурехой. И с Марком переспала, хотя прекрасно знала, что он мне сильно нравится.
Очень мягкое обозначение той болезни, что сжигает мой мозг уже пару лет.
– Привет, – пока я стою в нашей худенькой комнате и все еще перевожу дыхание, приходит Паша.
Немного замыленный после тренировки, но как всегда на позитиве.
– Ты в порядке? Извинился хоть твой ухажер?
Можно ли его слова про чувство вины назвать извинением? Наверное, в его понимании, да.
Но прощать надо тех, до кого есть дело. А мне до него нет дела. Нет, понимаете! «Врунья», – шепчет дебильный внутренний голос.
И мне плевать на то, как он перебирал мои волосы, как оттягивал их, чтобы шею лизнуть. Как губу кусал и целовал, целовал, целовал и вопрос этот чертов, снесший все рамки приличия:
– Ты хотела мне девственность свою подарить? Солгала?