Невинная для Тёмного Генерала - стр. 33
Сегодня, два года спустя, я снова увижу семью.
Потому что Виар черных магов решил сделать это для меня. О мотивах его поступка мне еще предстоит поразмышлять.
Что просто решил сделать приятно понравившейся женщине – очень сомнительно. Скорее он хочет получить еще один рычаг воздействия на меня. Через угрозу родителям и сестре – проще некуда.
Именно из-за любви к сестре я и оказалась в закрытой Академии.
Невольно проваливаюсь в короткое воспоминание:
Мне пятнадцать. Душное летнее утро. Воздух так раскален, что как будто подрагивает. Верховный Этарон лично открыл Светлую тропу для меня, родителей и сестры. По традиции семья отказывалась от прав на меня перед воротами Академии под артефактом отречения – огромной молочно-белой сферой над воротами.
Артефакт признает нового адепта, а семью – той же тропой провожают обратно. Где бы ты ни жил – тропа доставит за несколько мгновений…
Тогда я шагнула за ворота Академии как на эшафот: все ясно, это дорога в один конец.
Да, родителям заплатят компенсацию за девочку с магическим потенциалом – за меня, а деньги были очень нужны...
Ну и что? Это же всего лишь деньги, а я-то живая!
Успела подумать, что прощу их! Обязательно прощу. За то, что решились меня отдать. И мы еще посмеемся над этим вечером дома перед горящим очагом.
Развернулась было, чтобы бежать обратно, к маме, папе, сестре. И тут мой взгляд упал на пятилетнюю сестренку - Элину. Хрупкое тельце начал сотрясать очередной приступ надсадного кашля, из детского ротика вырывались морозные черно-серебристые облачка. Если так будет продолжаться – она не доживет до следующей весны.
Я остановилась как вкопанная, задавила слезы и решительно продолжила шагать к Академии – если родители вернут Этаронату компенсацию, что выручили за меня, – для Элины это будет смертный приговор. А полученных родителями денег должно хватить на лечение сестренки с лихвой…
Я очнулась от воспоминаний в покоях Арона, быстро застегивая темное дорожное платье, которое мне выдали по его приказу. Все эти годы я не сомневалась, что на те деньги родители вылечили сестру.
Сейчас ей должно быть десять лет, она с трудом меня вспомнит.
Но что если нет? Если им что-то помешало? Если Этаронат их обманул и ничего не дал? На ежегодных встречах родители всегда молчали, а Элина с ними не приходила. И мы не говорили о ней. Я вытесняла нехорошие подозрения за край сознания. Слишком страшно было спросить. А встречи были короткие. И каждый раз - я в итоге не решалась. Время заканчивалось. Они уезжали. И я винила себя за трусость.