Невинная для Громова - стр. 6

– Так уж быть. Подарю тебе кляп. Ты жёстче любишь, да?

А я никак не люблю вообще. Не знаю!

У меня никого и никогда.

Но я не спешу говорить об этом Громову. Всё ещё помню, что его охранник говорил. Про аукцион и невинность.

Боюсь, что если заикнусь, то мужчина решит так деньги за свою статую кривую вернуть.

– О, – нахожу вариант спасения. – А статуя вообще треснутая была. Честно. Она бы и так рассыпалась. А я вам помогла.

– Рассыпать? – усмехается Гром, выгибая бровь.

– Нет. Представьте, вот вы продали эту скульптуру. Задорого. А потом она у клиента дома развалилась. Это ведь крах вашей репутации. Представили?

– Я лучше тебя раком представлю.

Я кусаю губу, решаясь на безумие. А после…

Ну, Гром говорил, что любит тихих?

А я начинаю кричать. Во всё горло, молюсь, чтобы кто-то услышал. Ведь выставка ещё не закончилась. Мне могут помочь.

Мужчина замирает. Кажется, растерялся. Или я его просто оглушила?

Продолжаю кричать. Хоть горло дерёт, но я пытаюсь кричать ещё громче. Пользуюсь возможностью, хочу вырваться из рук мужчины.

И совершаю ошибку.

Он словно в себя приходит. Ладонью накрывает моё горло, чуть разворачивает к себе.

А после – впивается грубым поцелуем в мои губы.

Гром целует жёстко, развязно. Напором своим подавляет моё сопротивление. Губы у него шершавые, очень тёплые.

Сминают мои, сдавливают. Наиль едва зубами царапает нужную кожу, заставляя всхлипнуть от страха и острых ощущений.

Хриплю, длинные пальцы сильнее обхватывают шею. Не больно, но демонстративно. Чтобы я не дёргалась.

Накрываю его ладонь своей, пытаюсь отстранить. Но мужчина не позволяет, сильнее в себя вжимает.

Рычит в поцелуе, когда я дёргаюсь. Его язык толкается между моих губ. Поджимаю их, не пускаю.

Вскрикиваю, кожа на ягодицах горит и пульсирует. Отдаёт волнами после грубого шлепка.

А Наиль пользуется моей реакцией. Толкается языком в меня, хозяйничает. Разносит с собой жар и вкус сигарет.

В груди словно кто-то угольки разбросал. Они жевреют, вспыхивают искрами. Особенно когда Наиль гладит мою попку.

Словно успокаивает пострадавшее место. А после – сжимает так, что у меня блики перед глазами. Вспышки внутри.

Гром – своей кличке соответствует. Стихия. Ураган. Сносит меня своей настойчивостью, разрушает любые стены.

Берёт то, что хочет, и никто не может его остановить.

– Наоралась, сладкая? – хмыкает, отстранившись. Его дыхание щекочет припухшие губы. – Теперь по-другому другому орать будешь.

– Ой. Я… А меня… Меня сейчас стошнит!

Выпаливаю, зажав ладонью рот. Гром отступает, я снова могу дышать. Разворачиваюсь, делаю круглые глаза.