Невинная для Громова - стр. 46
Мужчина упирается предплечьем в стекло, что-то высматривает вдалеке. Поглядывает на меня краем глаза.
– Посидит до вечера, ничего с ним не случится, – хмыкает Громов. – Бросать всё и ехать за ним я не собираюсь.
– Если бы Слава бросил меня, то родители ему бы вынесли мозг.
– Ты вообще не в курсах, что происходит, сладкая? Информацию про меня не пробила?
– Немного, – признаюсь неловко. – Про выставки твои. Аукционный дом. Всё.
– Ясно. Плохо домашку делаешь, Ярослава. Детдомовский я лет с пяти. Некому мозги выносить.
– О, – выдыхаю, не зная, что ещё сказать. – Получается, вы с братом одногодки? Ну, небольшая разница в возрасте?
Вячеслав был старше меня на семь лет, что по детским меркам очень много. Целая пропасть между нами. Может, поэтому он чувствовал ответственность и каждый раз вмешивался.
Внутри стягивает от сожаления к Грому. Не должна этого гада жалеть, но это ведь так ужасно!
В пять лет оказаться в детдоме, без родителей. Потерять семью так рано…
Почему-то перед глазами возникает маленький мальчик. С пронзительными синими глазами и тёмными волосами. Один. В таком жестоком месте как приют.
Ужасно! Никто не заслуживает такой судьбы. Даже Громов, который мне долг увеличивает при каждой встрече.
– Если бы, – хмыкает Наиль. – Этот пиздюк чуть старше тебя. Та ещё заноза в заднице.
– Тогда я не понимаю… – хмурюсь, рассматривая мужчину. – Если у вас разница больше десяти лет… То как он может быть твоим братом?
– Сука-судьба. Считай, сводный брат. Но ты тут не для того, чтобы моё семейное дерево обсуждать. Есть дела поинтереснее.
Со скоростью хищника Наиль притягивает меня к себе. Зажимает между окном и своим телом.
Я поднимаю взгляд на мужчину, со страхом жду, что теперь будет дальше. Он ведь не отступит, да?
Боже!
Мы такие дикие вещи обсуждали. Сердце до сих пор сжимается. А Наиль так просто переключается. Будто ничего страшного.
– Прекращай глазеть, сладкая, – губы мужчины задевают мою скулу. – На меня это не действует. Хотя…
– Хотя?
– Если ты хочешь у меня стояк вызвать, то отлично получается.
В горле вибрирует, мешая сказать хоть что-то. Я, замерев, слежу за мужчиной. Жду его нового броска.
От чужой близости коленки начинают дрожать.
– Террористка, – обвиняет, прикусывая мочку уха. Вибрация спускается до низа живота.
– Почему?
– Потому что мою башню взорвать пытаешься. А я не планирую умирать от спермотоксикоза, сладкая.
Наиль набрасывается на мои губы. Без предупреждения накрывает, когда я пытаюсь сделать вдох.
Мужчина на вкус терпкий, горький. Алкоголь и сигареты. Кажется, дым в меня выдыхает. Потому что я задыхаюсь.