Невинная для грешника - стр. 4
Я знаю, кто живёт в этой комнате – Марк, хозяйский сын. Я видела его фотографии на страницах журналов, любовалась изредка. Он… красивый. А ещё по слухам очень проблемный – настоящий бунтарь. Семья Орловых блюдёт свою репутацию, потому в прессу обычно попадает только проверенная и чётко выверенная информация, но сплетни глубоко не спрячешь – всё равно всплывут.
Зачем-то скидываю у двери свои простенькие балетки. Они удобные и любимые, но вдруг к их подошве что-то прилипло, что испортит ворс элитного ковра?
Глупо, наверное. Я вообще чувствую себя глупо с первой секунды, как попала в дом. И пусть мама созвонилась с хозяйкой накануне, договорилась о моём присутствии внутри, плюс мне ещё и приплатить за помощь пообещали, всё равно никак не могу избавиться от ощущения, что пробралась по ту сторону высокого забора чуть ли не обманом и хитростью.
Так, надо избавляться от этих дурацких мыслей.
Ставлю корзину для белья радом с низким стульчиком на витой ножке и резким движением откидываю шёлковое покрывало. И, чтобы заглушить сомнения, подавить инстинкт самозванца, я достаю из кармана наушники и вставляю капельки в уши. Теперь нужно нажать всего лишь пару кнопок на экране мобильного, выбрать самый бодрый свой плейлист и раствориться в музыке.
Под мощный вокал P!nk снимаю простыню, высвобождаю из наволочки ортопедическую подушку с "умным" наполнителем и принимаюсь за работу. Пританцовываю даже, и настроение моё всё лучше и лучше с каждой секундой. Когда моя миссия в этой комнате закончена, выдыхаю с облегчением. Расправляю последние складки на покрывале, удовлетворённо улыбаюсь. Несвежее бельё аккуратной стопкой высится в плетёной корзине, я уже было собираюсь слинять отсюда побыстрее, но взгляд зачем-то цепляется за стоящие на комоде фотографии в стильных серебристых рамах.
Честное слово, моё зрение далеко от совершенства – такой себе из меня зоркий сокол. Но мне почему-то вдруг дико хочется посмотреть на картинки чужой жизни поближе. Просто любопытно. Если быстренько, то ничего же страшного не случится, верно?
Воровато осматриваюсь по сторонам и, точно преступница, крадусь в желанной цели. Спроси меня кто-то в этот момент, зачем оно мне надо, ни за что не отвечу. Не знаю.
На полированной поверхности тонкий слой пыли. Пыль и на серебристых рамках, внутри которых знакомые по глянцу улыбки, выверенные до миллиметра прикосновения, прохладные объятия. Наклоняюсь ниже, дую на одну из рамок, очищаю портрет юноши. Русые волосы идеально зачёсаны на сторону. Тонкий пробор, словно кто-то измерял его линейкой, широкая улыбка. Ему тут лет пятнадцать, наверное, ещё угловатый, голенастый, распахнутый всему миру.