Невинная для дальнобойщиков. Увезём тебя в ад… - стр. 7
– Да, ещё, ещё!
– Сейчас тебе будет ещё… – урчит Тоха, всё ещё дразня её, вытаскивая и снова засовывая кончик своего члена в её жадную дырочку, которая буквально пульсирует от его прикосновений.
Он размазывает смазку по всей её промежности, анусу, и я вижу, как он раздвигает ладонями мягкие круглые половинки её попки, между которыми алеет плотное колечко ануса.
Он достает член из её киски и со всего размаху всаживает его ей прямо в попку, и я слышу Маринкин дикий вопль.
Я замираю на месте: ей больно? Или наоборот, так хорошо? И я слышу, как Тоха начинает с громкими шлепками тарабанить Маринку прямо в попку, пока она орёт и мяукает под ним, как дикая кошка.
У меня между ножек буквально всё ноет от невыносимо сладкой боли, мои пальчики уже пробрались под тонкую ткань трусиков и теребят мои припухшие тёплые складочки, в которых хлюпает вязкая смазка…
5
– Что-то интересное показывают? – раздаётся у меня в ухе хриплый шёпот, и чьи-то руки обхватывают меня сзади, прижимают к себе.
Я даже не успеваю пискнуть от неожиданности, пока Макс уже пробирается к моей груди под тонкой тканью топика и слегка сжимает её, отчего у меня наворачиваются на глаза слёзы от его нежного прикосновения. Это так хорошо и приятно, что мне хочется, чтобы он сал меня ещё сильнее в своих объятиях… И затихаю, замерев в его сильных неожиданных объятиях, которыми он взял меня в сладкое кольцо своего плена.
От Макса пахнет терпким мужским духом, крепким табаком и острым потом. А ещё – желанием, которым я и сама сейчас пропиталась вся насквозь, как морская губка.
– Не будем им мешать, малышка, правда? – шепчет он мне, и его горячее дыхание обжигает меня.
Я стою, боясь пошевелиться, и вижу, как подёргивается от яростной долбёжки белая попка Маринки, пока Тоха продолжает яростно долбить её. Его ярко-алый член входит и выходит как поршень в её дырочку, которая буквально жадно втягивает его в себя с всхлипом, и снова неохотно выпускает наружу… Одной рукой он крепко держит мою подругу за попку, и я вижу, как впечатались пальцы в податливую мягкую плоть, а второй рукой Антон схватил уже её за волосы, и, притянув к себе Маринкину голову, целует её крепко взасос прямо в раскрытые искусанные до крови губы.
И Маринка стонет, стонет, стонет… Как будто это её последний раз…
Вот он берёт в свою ладонь её тяжёлую грудь, которая болтается в бешеном ритме, сжимает её, как будто хлебный мякиш, и замедляет свой дикий темп, словно желает растянуть наслаждение.
– Да, так, так, сучка, – хрипло бормочет он, и я вижу, как тонкая слюдинка слюны капает из его рта прямо на его раскалённый докрасна член. Ещё раз. И ещё… И он снова засаживает девушке глубоко-глубоко, так, что его лобок и мошонка с громким шлепком врезаются в её попку.