Невинная для бандита - стр. 34
В общем, кухню я нашла. И воду в холодильнике. И еще кое-что из вкусного. Справедливо решила, что раз уж меня тут держат и домой не отпускают, то ничего страшного не случится, если я возьму и съем немного творога.
Я уже поверила, что моя вылазка так и закончится благополучно, когда, поднявшись на второй этаж, вдруг заметила, что одна из дверей теперь была приоткрыта.
Дверь в детскую…
На минуту я замешкалась, раздумывая, стоит ли заглянуть и посмотреть на малышку, но в итоге все же не решилась. Ну его, этого Мороза. Вдруг опять чего надумал бы. И уже развернулась к своей комнате, когда услышала голос мужчины.
Он говорил негромко, так, что слов было не различить. И явно находился в детской.
Какого черта я все же пошла туда же, я так и не смогла объяснить. Просто раз - и уже стояла возле двери.
-... не уберег, Анют. Представляешь? - и такая горечь была в его словах. - Тебя не уберег, и ее чуть не потерял…
Я замерла, стараясь не дышать.
Какое-то время снова была тишина. Только едва различимое позвякивание детского мобиля над кроваткой.
- Но он ответит, Ань. Клянусь тебе. Он ответит за то, что Катя осталась без матери. Я все исправлю. Обещаю…
Впервые за эти дни я слышала в голосе Германа искренние эмоции. И судя по всему, ему было больно. Я даже невольно позавидовала тем чувствам, что испытывал мужчина к матери ребенка. Он, конечно, производил впечатление очень холодного и непробиваемого человека. Но вот оказалось, что внутри у него тоже есть что-то живое. И я невольно задумалась - что же такое должно было произойти, чтобы мужчина настолько замкнулся и никого к себе не подпускал?
- Она такая красавица… - послышался сдавленный шепот. - Вся в тебя. Просто твоя копия. Я дам ей все, ты ведь знаешь это, правда? Знаешь?! Ты же видишь нас с ней? Черт, как же мне тебя не хватает, Аня… Ты бы знала, малышка…
Дальше слова было довольно сложно разобрать. Но я все еще стояла и прислушивалась. И только когда тело уже довольно сильно затекло, попыталась осторожно переступить с ноги на ногу.
Тишина оглушала. И я все же сделала шаг вперед, осторожно заглянув в приоткрытую дверь.
Герман сидел возле детской кроватки. Ребенок, по-видимому, спал, а мужчина держал в руках рамку с фото и смотрел на нее с таким выражением лица, что я невольно вздрогнула.
Он любил ее. И, очевидно, потерял…
Здесь и сейчас я вдруг отчетливо поняла, что это - очень личное. Что стоять и смотреть попросту нехорошо и неправильно. И отступила назад.
Но будто почувствовав это, Мороз резко поднял голову и встретился со мной взглядом.