Невидимые. Банды старой России - стр. 6
– И каков же репертуар? – продолжал мрачный, явно не ценитель прекрасного.
Бирюлев ответил с некоторым сомнением:
– Кажется, я посещал «Даму с камелиями». Но в нынешнее воскресенье премьера. Будут давать «Три сестры».
Мрачный переглянулся с фотографом, совещаясь – стоит ли им упускать культурное событие. Раз уж шли серьезные постановки, то, может, новый театр и впрямь заслужил упоминания в газетной колонке.
– Да вы приходите, не пожалеете, – кокетливо растягивая слова, предложила сама виновница разговора.
– Благодарю за приглашение, сударыня. Если будем свободны, – сухо отвечал мрачный.
Господин в бежевом, наоборот, весьма живо уверил в своем визите.
– Но не желаете ли вы, сударыня, прежде отобедать со мной? – не стесняясь посторонних, поинтересовался он.
Актриса, смеясь, отказала и принялась расспрашивать о происшествии. Угреватый репортер в очередной раз пересказал всю историю, коря себя за болтливость.
Вскоре даже праздные зеваки, устав ждать новостей, начали разбредаться.
Бирюлев с завистью смотрел на уходящих. Он бы охотно к ним присоединился, однако халтурить на глазах конкурентов не подобало.
Наконец сыскари вышли. Городовые, что прибыли ранее, вошли по их указке в дом и вынесли завернутое в простыню тело Старого Леха. Его принялись укладывать в крытую коляску, чтобы отвезти на осмотр судебного медика.
Полицейские опять не сказали репортерам ни слова, но теперь, с их негласного согласия, стало можно быстро осмотреть дом.
Младший из сыщиков достал платок и высморкался. Никто не обратил на это внимания – кроме того, кому адресовался знак.
Стараясь не привлекать к себе лишнего интереса – задача не из простых – дама в вечернем платье направилась к городовым, грузившим тело.
– Ах, отец! – вскрикнула она вполголоса.
Полицейские, обернувшись, посмотрели на нее.
По щекам Елены Парижской – четверть века назад при крещении ее нарекли Марией – потекли слезы. Прижав руки к груди, она тихо взмолилась:
– Покажите мне его! Я хочу взглянуть на отца!
Оглядев барышню, один из полицейских хмыкнул и скатал часть простыни. За утро он успел выяснить, что покойный Лех Коховский был вдов и наследников после себя не оставил. Однако отчего и не показать, если красивая дама просит?
Елена вздохнула. Тиски, перехватившие грудь, разжались.
– Ох, это не он… Не мой отец. Простите. Я так напугалась! Мне сказали… А я только с дороги…
Многозначительно усмехнувшись, городовые продолжили свое занятие.
Дел здесь больше не оставалось, и Елена, наконец, пошла домой, в арендуемые комнаты. Теперь, когда она убедилась, что на полицейской коляске уехал незнакомый старик, хотелось немедленно отправиться в постель. Пожалуй, даже не раздеваясь.